(Литературные раздумья)

(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 30 мая, 6, 13, 20, 26 июня, 4, 11, 18, 25 июля, 1, 8, 15, 22, 29 августа, 5, 12 и 19 сентября 2009 г.)

ТРАГИКОМИЧНЫЕ ЗАБАВЫ СУДЬБЫ

Стали уже общим местом всякие рассуждения о том, как советская система, идеология погубила многие таланты, но все же...

В свое время Закир Нариманович (1) попросил меня перевести на азербайджанский язык одну из пьес Александра Афиногенова, и я прочел его пьесу "Салют, Испания!" и комедию "Машенька".

Так вот, если говорить конкретно, то эти пьесы могут служить наглядными пособиями к теме о губительной силе советской идеологической системы.

Александр Афиногенов был талантлив от природы, но, как и многие его коллеги по писательскому цеху, он не причислял себя к подвижникам литературы, более того, он мыслил себя прежде всего и искренне "солдатом партии".

В оправдание Афиногенову (и афиногеновым!) можно сказать, что в то время они были радетелями партии (точнее, наверное, "радетелями Сталина").

С первых же дней войны он, Афиногенов, отправляется на фронт, и я до последнего времени думал, что он там и погиб.

Но вот недавно из воспоминаний Анастаса Микояна узнаю, что в 1941 году Афиногенов в один из октябрьских дней возвращается с фронта в Москву и прямиком направляется в Центральный Комитет Компартии.

В те времена немецкие военные самолеты в исключительных случаях прорывали советскую противовоздушную оборону, бомбили Москву и именно в тот вечер произошел тот самый "исключительный случай": одна из фашистских бомб падает на здание Центрального комитета...

Афиногенов в 37 лет погибает в здании Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза.

Надо же...

ЖАЖДУЩАЯ ПУЛИ СУДЬБА ЛЕРМОНТОВА

В наказание за дуэль с де Брантом поручик Лермонтов был сослан на Кавказ.

Как оказалось, судьба Лермонтова, спасая его от пули де Бранта, вела его навстречу пуле Мартынова.

"ПРОЩАНИЕ С МАТЕРОЙ" - ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ РОМАН

После "Живи и помни" для меня Распутин в плеяде больших русских писателей.

Сейчас, прочитав (на одном дыхании!) "Прощание с Матерой", считаю его великим русским писателем.

После Шолохова я не знаю в русской литературе советского периода второго такого, как Распутин, русского писателя, столь точно, с художнической чуткостью работающего с русским Словом и способного с необычайной психологической глубиной выразить русский характер.

Изображение последних дней старой русской женщины полно невыразимой боли и горечи, и эстетически все это представлено в таком круге проблем, что создается впечатление, будто речь идет о последних днях - не приведи Бог! - всего русского народа.

Я ПРЕВРАЩАЮСЬ В ГЕРОЯ АНАТОЛЯ ФРАНСА

Анатоль Франс - один из немногих французских классиков, к которым я абсолютно равнодушен.

Однако вот странность: порой, размышляя о мирских делах, меня начинают обуревать такие сомнения и пессимизм, что по отношению к будущему я ощущаю себя Бротто, героем романа Франса "Боги тоскуют".

О "БАБЕКЕ"

Трагедия И.Сельвинского "Бабек" написана хорошим стихом, возможно, и с точки зрения драматургии она не плохо смотрится, однако самым большим ее недостатком является то, что изображенный автором Восток - ориенталистическая экзотика.

РОМАН ДЛЯ СЦЕНЫ

Пьеса Артура Миллера "Смерть коммивояжера" - в сущности, роман для сцены.

В ней тяжесть романического слова доминирует над легкостью диалогичности.

"ЯБЛОНЯ В РАЮ" ПЛОДОНОСИТ ОДНОВРЕМЕННО РОМАНТИЗМОМ И НАТУРАЛИЗМОМ

Прочел роман Гоявичинской "Яблоня в раю" и констатирую очень даже интересный синтез чисто женской романтики и мужского гневного натурализма - и все это в одном талантливом романе.

Вообще, польские писательницы - это отдельная, как мне кажется, интересная тема для литературы и литературоведения.

В качестве примера могут назвать Элизу Ожешко - лично я считаю ее одной из значительных романисток XIX века и не только в польской, но и мировой литературе.

Польский роман, как и польский кинематограф, абсолютно самобытен, его не спутаешь ни с французским, ни английским, ни даже очень близким ему русским романом.

В Польше, по ряду причин, роман смог занять особое место в контексте национально-художественного самовыражения и приобрести особый статус, в силу чего превратился в национальный факт польской литературы.

ГУЛАМ МАМЕДЛИ И РЕЛИКТОВОЕ ОЛИВКОВОЕ ДЕРЕВО НА РАЗВАЛИНАХ КАРФАГЕНА

Мой дорогой друг Гулам Мамедли скоро достигнет своего девяностолетия (Сулейман Рустам говорит: "Не при Гуламе будет сказано, в действительности он давно уже перевалил за 90!.."), но его юношеский задор, я бы сказал, молодая страстность и увлеченность, с которой он с утра до ночи просиживает в библиотеках и архивах, составляя летописи, раскрывая зашифрованные подписи и псевдонимы, вызывают искреннее восхищение и белую зависть; в его голосе, когда он звонит мне по поводу какого-то обнаруженного им факта, всегда звучит неподдельная детская радость...

В прошлом году он попросил меня отредактировать и написать предисловие к хронике, посвященной Нариману Нариманову.

Я охотно выполнил все, что от меня требовалось, и отправил рукопись в издательство (2).

Сейчас, когда пишу эти строки, конец осени, за окном буйствует неуемный бакинский ветер, и мне не совсем понятна причина, в силу которой я в ночь-заполночь вспомнил Гулама Мамедли.

Не могу точно определить и то, по какой ассоциации мне вдруг вспомнилось чудо природы, на которое я наткнулся, гуляя некогда на развалинах Карфагена.

...Недалеко от руин бывшего Карфагена на желтых песках пустыни произрастает оливковое дерево. К стволу его прикреплена табличка, текст которой скреплен сургучной печатью правительства Туниса, так что в достоверности документа не может быть сомнений: дерево охраняется государством как национальное достояние, ибо ему... более двух тысяч лет.

Дерево - ровесник эпохи, описанной в Флобером в "Коломбо"!

Ничего не скажешь, срок в две тысячи лет сам по себе почти непостижим, но еще большее потрясение и восхищенное изумление вызвали оливки, блестящими зелеными каплями усеявшие древнее дерево.

Оно плодоносило, как и две тысячи лет назад...

ДОПОЛНЕНИЕ К НАЗВАНИЮ РОМАНА ЮРИЯ СМОЛИЧА

Кроме блестящих рассказов Игоря Тютюника, я, можно сказать, почти что не знаком с современной украинской прозой.

И вот передо мной роман Юрия Смолича "Мир - хижинам, война - дворцам".

Два дня потратил на его чтение...

Что тут скажешь?

Ничего, кроме необходимого в данном случае дополнения к названию романа. В моей редакции оно выглядело бы так: "Мир - хижинам, война - дворцам, писателям - талант и совесть!"

ТОЛСТЫЙ КОРОТЫШКА ДОН КИХОТ, ТОЩИЙ ВЕРЗИЛА САНЧО ПАНСА

Представил себе Дон Кихота толстым коротышкой, а Санчо Панса, соответственно, тощим верзилой, каким мы привыкли представлять рыцаря из Ламанчи.

Приняли бы мы их в таком обличии, если бы Сервантес изобразил своих героев в таком виде?

Безусловно.

Ричард III и Квазимодо - горбаты, однако один из них приспешник дьявола, другой - Божий человек.

И мы, в силу Слова, воспринимаем обоих горбунов именно так и не иначе.

О САЛМАНЕ МУМТАЗЕ

Салман Мумтаз (3) с такой целеустремленностью, так страстно и самозабвенно писал о Насими (4), Хатаи (5), Физули, Вагифе, Сабире, с таким тщанием разыскивал и находил, восстанавливал и издавал рукописи Ага Масиха (6), И.Гутгашенского (7), Аббаса Саххата (8), что под влиянием особой ауры, созданной исследователем, и его самого - имя его! - начинаешь видеть в том же списке замечательных людей - творцов Слова.

КТО ДАЛ ГАМЛЕТУ ПОЛНОМОЧИЯ! Гамлет - судья.

Гамлет судит и осуждает современное ему общество.

Но кто наделил Гамлета полномочиями судьи?

Вопрос далеко не праздный...

РЕНЬЯР ЛОМИТСЯ В ОТКРЫТУЮ ДВЕРЬ

Отец настойчиво рекомендовал мне прочесть комедии Реньяра.

Вот уже два дня гощу у тети Махбубы (9) в ее 12-м губинском совхозе. Две ночи, уступая настояниям отца, посвятил досточтимому Реньяру, точнее - его комедиям.

Ничего не скажешь - очень смешно, изящно, атмосфера прозрачна и чиста, будто полной грудью вдыхаешь горный воздух, но... но при этом не можешь отделаться от ощущения, что все - и герои, и интриги, и ситуации - тебе давно знакомы.

Ничего не поделаешь, дружище Реньяр, - за десять-пятнадцать лет до тебя другой наш друг все это высказал в полном объеме. Кто? Да Мольер же, Мольер...

СЮЖЕТ ПРИТЧИ

Судьба подбрасывает одному человеку бутылку.

Он знает, что в бутылке заключен могущественный джинн.

Денно-нощно человек трет рукой бутылку, чтобы вызвать джинна оттуда.

Но при этом не догадывается откупорить бутылку.

Муки джинна.

ЗНАКОМСТВО

Порой мне кажется или, точнее, мнится, будто некоторые книги моей библиотеки узнают меня.

ВОПРОС-ОТВЕТ

- Самый грустный из прочитанных тобой рассказов?

- "Превращение" Кафки.

ДВА МИРА

Мысленно подразделяю наш мир на две действительности: Мертвая Действительность и Живая Действительность.

Соответственно, существуют два типа писателей: описывающие Мертвую Действительность и живописующие Действительность Живую.

ТОЖДЕСТВЕННА ЛИ "ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ" СКАЗКАМ "ТЫСЯЧИ И ОДНОЙ НОЧИ"?

Бальзак утверждал, что его романы - "это "Тысяча и одна ночь" для Запада".

Смею утверждать, что Бальзак ошибался.

В основе "Тысячи и одной ночи", в ее парадигме заложены радость, чувственное наслаждение жизнью.

А во всем творчестве Бальзака я ощущаю неприкрытую печаль.

ОБ ЭДГАРЕ ПО

У меня сложилось стойкое представление, будто Эдгар По верил в реальность сочиненных им же самим историй.

О ЛИТЕРАТУРНОЙ ПРОДУКЦИИ

Некоторые книги подобно падшим женщинам идут по рукам.

О РОМАНЕ

Есть такие романы, которые по недосмотру появились на свет мертворожденными, но получили право на жизнь. Жалко их, но еще жальче литературу.

ДВЕ СТРОЧКИ АНДРЕЯ ВОЗНЕСЕНСКОГО

Среди всего прочитанного мною до сих пор, наверное, самая высокая и точная оценка Поэта вмонтирована вот в эти строчки Андрея Вознесенского:

Тираны поэтов не понимают,

А когда понимают, то убивают.

Перевод с азербайджанского Вагифа Ибрагимоглу

Продолжение следует

--------------------

1. Закир Багиров - в семидесятые-восьмидесятые годы министр культуры Азербайджана.

2. Книга Гулама Мамедли "Нариман Нариманов" вышла в 1987 году.

3. Салман Мумтаз (1884-1937) - азербайджанский литературовед.

4. Имадеддин Насими (1339-1417) - азербайджанский поэт.

5. Шах Исмаил Хатаи (1487-1524) - азербайджанский поэт, шах, основатель династии Сефевидов.

6. Ага Масих Ширвани (?-1766) - азербайджанский поэт.

7. Исмаил бек Гутгашенский (1806-1869) - азербайджанский писатель, генерал русской армии.

8. Аббас Саххат (1874-1918) - азербайджанский поэт.

9. Моя старшая тетя, сестра Ильяса Эфендиева.