(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 10, 17 и 24 июля 2010 г.)

В одно время в молодости (намного позже психиатрической больницы) пристрастился Душенька к вину. Да, было и такое в его разнообразной и разноцветной, как лоскутное одеяло, жизни. Получал удовольствие от выпивки в веселой компании бездельников и прожигателей жизни, и удовольствие это старался продлить. Но и тут себя не забывал. Точнее - свой карман, и выпивать старался за чужой счет. Пьяные приятели не возражали, пока у них этот счет еще держался, но, покончив со своим счетом, настоятельно требовали, чтобы теперь Душенька соответствовал и дал им возможность продолжить то, что так хорошо было начато. В таких случаях Душенька безропотно и покорно выворачивал карманы, и на стол или пол вываливались жалкие мятые мелкие купюры, на которые, конечно, не разгуляешься. Хитрый Душенька никогда не брал с собой денег, идя выпивать, зная, что может пьяный потерять над собой контроль и потратить все деньги. Выворачивал карманы и показывал: вот, мол, граждане выпивающие и закусывающие, на нет и суда нет. Но суд был. Справедливый и скорый. Приятели обычно были новые и неиспытанные собутыльники, завсегдатаи дешевых забегаловок, и потому били охотно. Он и сам любил все дешевое, потому как не любил тратиться, в особенности бессмысленно.

ArrayНа них ли, козлов и скотоложцев, тратить кровные деньги?! И нежелание взаимного угощения обычно кончалось плачевно - поколачивали под пьяную руку. Умея зарабатывать, вернее, присваивать и хапать деньги, не будучи бедным, особенно когда начал работать в аптеке, он не любил тратить, собирал деньги, копил, прятал в тайниках в квартире, покупал золото и тоже прятал, но ни разу не полез в карман, чтобы уплатить в компаниях. Но возлияния вскоре прекратились. Как ножом отрезало. Хитрый Душенька понял, в какую пропасть может скатиться, если будет продолжать. Не любил он тратить даже на женщин. Подарки делал через силу, бледнея и подсчитывая убытки, постоянно торговался с проститутками и под конец старался на чем-нибудь да сэкономить.

- У тебя не найдется презерватива? - как бы невзначай, как бы забыв купить, спрашивал он у девицы.

Одним словом, хорошо и спокойно ему спалось, если в тот день он не тратил, а приобретал, и, напав на золотую жилу, каковой оказалась маленькая аптека на окраине города, заселенной рабочим людом, он умело использовал и выколачивал из этой аптеки, как из дойной коровы-рекордсменки, все соки, зарабатывая прилично и умея оставаться в тени, вне подозрений, так что проверки, что временами проводились со стороны Министерства здравоохранения, заканчивались для Душеньки очень и очень благоприятно. Еще и потому, что среди проверяющих инспекторов он завел себе дружков и доброжелателей, втерся им в доверие, одновременно подмазав (надо, никуда не денешься, иначе - хана!), и в итоге никогда Душеньку не могли застукать, поймать врасплох. Он был всегда начеку и даже информацию, исходившую от верных людей, проверял и перепроверял.

Потаскухи глаза,

А сама, как пантера, красива.

Тоскуя,

Вспомнил я о сводящих с ума

Флорентийских ее поцелуях.

Что это? Почему время от времени подобное всплывает в памяти, в душе? Разве это ему нужно? Разве это не отвлекает от реальной жизни, от борьбы за существование? - спрашивал он себя.

Но это было. Давало себя знать и странным образом уживалось с прохиндейским характером Душеньки. Все естественным образом уживалось в нем. Он, глядя на фотографию матери, вспоминал ее. Вспоминал ее тяжелые годы, когда отец бросил их, а он, Душенька оказался в больнице, и матери пришлось так тяжело, что даже плакать она не могла себе позволить - надо было действовать, лечить сына, зарабатывать деньги, работать по дому, брать себе побольше учеников, готовить их для поступления в вуз, чтобы заработать дополнительно к смехотворной зарплате учительницы литературы, надо было готовить обеды, отвозить в психиатрическую больницу, находившуюся в сорока километрах от города, а время было зимнее, гололед, холод... Надо было успевать везде. И теперь, после ее смерти, глядя на ее фотографию, он грустил, тосковал по маме, остро ощущая свое сиротство, тосковал по маме, которой при жизни доставлял только горе и одни разочарования... Удушливый ком подступал к горлу. А после этого он поднимался, умывался, встряхивался и шел к приятелю, чтобы предложить ему участвовать в придуманной им афере, весьма опасной, заранее зная, на каком этапе их сотрудничества обманет и облапошит приятеля, да так, что тот и не заподозрит подвоха со стороны Душеньки, честного и хрустально чистого Душеньки, которому доверял и будет доверять.

Так он жил. И теперь, лежа в больнице и выздоравливая, вспоминал свою жизнь и единственного поэта, чьи стихи знал, и думал, что дальше так продолжаться не может, он должен измениться, но опять же думал, что не он должен что-то изменить, а что-то само по себе должно измениться.

Вот что-то и изменилось.

Пока Душенька лежал в больнице, вспоминал и думал о своей неправедной жизни, следователь наконец-то выколотил из парня в куртке признание. Парень вдруг перестал быть глухонемым, заплакал и стал сбивчиво рассказывать. Оказалось, что поддельные лекарства, что покупал он в аптеке у Душеньки, послужили поводом для смерти его больной матери, это достоверно установил врач, относивший лекарства на экспертизу, но вмешиваться в криминал не захотел. Семнадцатилетний мальчик с неустойчивой психикой, выросший без отца и обожавший больную мать, за которой ухаживал последние три года и на выздоровление которой отчаянно надеялся, взял на себя ответственность, решив отомстить за убийство - именно так он расценивал поступок заведующего аптеки - своей матери. Долговязому парню можно было дать все двадцать, а то и больше. Он начал выслеживать Душеньку, разузнал, когда и по каким улицам тот проходит, и стал охотиться на него, нерешительно проходя мимо, не смея поднять глаз на свою будущую жертву, неловко ощущая тяжесть огромного ножа в кармане куртки. И еще узнал следователь, что мать мальчика семнадцать лет назад его отец привез сюда в этот город из дальнего маленького российского городка. Обещал жениться, но, как только она забеременела, бросил здесь в чужом для нее городе, где она никого не знала, в том числе и родных так называемого мужа, и осталась совсем одна, без помощи, без денег.

Через неделю, когда Душеньку выписали из больницы, он, придя на работу, узнал от своей длинноногой сотрудницы, что приходила проверка и составили очень серьезный акт, а вчера приходил еще и следователь и обещал зайти в больницу, но на всякий случай оставил повестку в прокуратуру.

Итак, раскрылись все махинации Душеньки, его судили и присудили два года колонии усиленного режима (и тут он сумел ускользнуть от крупного срока, грозившего ему, нашел нужных людей, адвокатов и т.д.)..