(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 9 и 16 октября 2010 г.)
Один из основоположников идеологии тюркского единения Зия Гейальп, автор национального гимна - "Марша независимости" Мехмед Эмин бей, поэт Джелал Сахир, писатель Пеями Сафа, поэт-коммунист Назым Хикмет, издатель журнала "Иттихад" и пионер западнического мышления в Турции Абдулла Джовдет, писательница и общественная деятельница Халида Адиб Адывар, старый друг отца из времен младотурецкой революции Доктор Назым бей, профессор и генерал Эсат Паша, литературовед и государственный деятель Мехмет Фуад Кепрюлюзаде, писатель Хамдуллах Сюбхи и многие другие известные представители тогдашнего турецкого истеблишмента были в числе наставников и путеводителей в канун вступления в большую политическую и литературную жизнь Самеда.
И было естественным успешное восхождение молодого Агаоглу на обоих поприщах, при такой высокой и благодатной духовной почве и первооснове.
Начальное образование он получил в стамбульской школе "Февзийе". Позднее в связи с переездом семьи в новую столицу страны - Анкару - учился в столичном лицее.
Хотя он мечтал посвятить себя литературному творчеству, по настоянию отца поступил на юридический факультет Анкарского университета и успешно завершил высшее образование (1926-1931). "Вопреки моему желанию отец направил меня на юридическое поприще... И я занял место в рядах студентов преподавателя конституционного права - этого резкого на язык, респектабельного профессора с удивительным говором - моего отца и с того момента попал в круг его новой власти и влияния", - вспоминал впоследствии Самед Агаоглу.
Хотя он и выучился на юриста, но любовь и тяга к литературному творчеству его не покидали. Еще первокурсником с товарищами Самед Агаоглу начал выпускать журнал "Hep genclik!" ("Только молодежь!"), успев издать только три номера.
Первые пробы пера были опубликованы в этом издании, а также в журналах "Варлыг", "Юджел", "Шадырван", "Джыгыр" и др.
Позднее вместе с будущими выдающимися поэтами Турции ХХ века Бехджет Кемалом Чагларом, Ахмед Мухипом Дранасом и Хифзи Огузом Бекатом он организовал "Объединение молодой турецкой литературы".
По просьбе молодых литераторов живой классик, "национальный поэт" Мехмет Эмин Юрдагул с большим удовлетворением взял на себя обязанности почетного председателя этого сообщества. И в дальнейшем деятельно участвовал в его собраниях, давал молодым советы и рекомендации. Так начинался путь Самеда Агаоглу в большую литературу.
Ахмед бек, ознакомившийся с одной из первых проб пера своего сына, написанных с юношеским максимализмом, где он сравнивал старых литераторов с тщеславным зодчим Сольесем - известным персонажем одноименной пьесы Генрика Ибсена, дал ему простой, но мудрый совет. "Отец внимательно прочел мой рассказ. Сказал: "Это написал ты. Я понимаю. Но чтобы занять в жизни положение, надо сперва заслужить это право. Что выдали вы, что требуете от нас уже отойти в сторону? Знай, что никто в жизни не уступает своего со словами: "Это твое право, иди, бери!" Все в жизни добывается трудом. Я бы хотел, чтобы ты был более скромным!"
Эти слова стали для сына творческим принципом.
ArrayХотя до кончины Ахмеда Агаоглу (1939 г.) Самед написал ряд художественных произведений, но, избегая строгого суда отца ни одного из них не опубликовал.
На первоначальном этапе он больше выступал как публицист и исследователь. В этот период увидели свет его брошюры и книги: "Вопросы мелкого ремесла в Турции" (1939), "История трудового права в Турции" (в соавторстве с Салахаддином Худаоглу, 1939), "Рабочие центры, торговые дома и биржи в экономической жизни Турции" (1943), "Дух национальной силы" (1944), "Осужденные дети в Турции" (в соавторстве с сестрой Тезер Ташкыран, 1947), "Политические расхождения между двумя партиями" (1947). Эти работы, результат серьезных изысканий, с одной стороны, отражают компетентность автора в экономике и правоведении, с другой стороны, позволяют выявить истоки научно-исторических анализов в его последующих литературно-политических мемуарах.
С шестнадцатимесячного курса магистратуры в Страсбургском университете в 1934-1935 учебном году Самед Агаоглу вернулся без диплома, но с рукописью цикла рассказов "Страсбургские воспоминания". Хотя книга вышла в свет в 1944 году, в ней ощущается атмосфера 30-х годов. В те годы Самед посредством французского языка, которым владел в совершенстве, обстоятельно познакомился с классиками русской и западноевропейской литературы. И в этом не менее творческом процессе он нашел своего любимого писателя - Федора Достоевского, - у которого всегда учился и которым всегда восхищался. Он внимательно изучил сложный жизненный путь, личность, творчество Достоевского, стремился найти "достоевские" темы и персонажи в турецком обществе и воплощать подобные характеры, равняясь на "планку" психологической глубины и убедительности русского классика.
Как и великий мастер русского художественного слова, Самед Агаоглу, как правило, предпочитал вводить в литературу людей из социальных низов, с неблагополучными судьбами, надломленных, с болезненной психикой, отчаявшихся, мятущихся, страдающих, жаждущих перемен, но еще и не осознающих ясно цели своих упований, страстотерпцев, стремящихся очиститься страданием. Большинство персонажей его рассказов и повестей - эти турецкие раскольниковы и смердюковы, недовольные жизнью и обществом "горячие головы", непутевые бедолаги, драматические типы. Эти люди доводят каждое событие до критической ситуации, живут в вечной душевной смуте, с комплексом вины, в страхах - преступления и наказания, мечутся по жизни, никак не могут обрести покой, добиться счастья. У них нет веры в будущее, в их поведении и натуре сквозят некие элементы шизофрении и паранойи. И надо сказать, что Самед Агаоглу, учась на опытах и традициях Достоевского, вникая в душевный мир подобных изгоев общества, сопереживая их ропоту, печали и боли, преуспел в их литературном воплощении.
В предисловии к сборнику Самеда Агаоглу "Все рассказы" (Стамбул, 2003), названном "Агаоглу: семейство Карамазовых", современный турецкий критик Угур Кектен, акцентируя роль русской литературы ХIX века в формировании литературных взглядов и вкусов этой творческой династии, пишет: "Три ветви этой фамилии под влиянием русской культуры, под глубоким воздействием русского романа XIX века, если не учесть разницу поколений и возрастов, - составляющих одну треногу - Ахмед бек Агаев, Самед Агаоглу, Текдаш Агаоглу, - напоминают "братьев Карамазовых" Достоевского, - своими пристрастиями, боевыми качествами, тяготением к политической силе, чрезмерной чувствительностью, национальным ревнительством и дервишевскими (т.е. отчужденно-аскетическими - В.Г.) верованиями, светлыми, интеллектуальными обликами..."
Уже в ранних рассказах Самед Агаоглу придавал большое значение сопряжению писательского воображения с картинами действительности и обыденными сценами жизни. Он считал одним из важных условий писательского дарования введение в литературу событий и людей, не воссозданных воображением, а виденных воочию и хорошо знакомых.
Большинство персонажей "Страсбургских воспоминаний", а также опубликованных позднее произведений "Большая семья", "Возвращение в махаллу", "Учитель Гафур", "Иные из них", "Человек в келье" и других - это лично знаемые, общавшиеся с автором люди, друзья студенческих лет, с которыми он делился радостями и печалями, соседи-жители махаллы - старинного квартала, сотоварищи-сокамерники и другие знакомцы. В ряде случаев писатель не видит необходимости даже менять их имена, профессии, отличительные особенности, национальную принадлежность и т.д. Но благодаря силе описания, умению обрисовки характеров эти сюжеты вырастают в художественное произведение, конкретные лица обретают обобщенные черты и качества.
Вообще в современной турецкой прозе Самед Агаоглу благодаря своему литературному дару и недюжинной писательской наблюдательности впервые синтезировал документальность мемуаристики с художественностью, создав ряд оригинальных, напоминающихся образцов прозы. Написанные им в разные годы книги "Воспоминания о моем отце" (1940), "Друзья отца моего" (1957), "Знакомые лица" (1965), "Мой друг Мендерес" (1967), "Остров в Мраморном море" (1972), "Первый поворот" (1978), "Жизнь - это приключение" (1981) считаются образцами непревзойденной мемуаристики в современной турецкой прозе и поныне привлекают внимание тысяч и тысяч людей в стране, где читающей публики не густо.
В этих книгах, на фоне жизни и деятельности отдельных людей воссоздана политическая, духовная, литературная, интеллектуальная панорама целой эпохи. Эти мемуары, написанные привлекательным стилем, проливают свет с объективных и справедливых позиций на историю политики, духовного, морального развития Турции за последний почти столетний отрезок времени.
В книгах "Друзья отца моего" и "Знакомые лица" Самед Агаоглу, никогда не называя никаких имен (например, в портретах под заглавиями "Непостижимый человек", "Безбожный мыслитель", "Один министр", "Человек в верхах политики", "Самый юный и самый неверный друг" и многие другие), тем не менее, столь точными штрихами воссоздает зримый и ценный портрет изображаемой личности, что любой читатель, мало-мальски сведущий в литературной и политической жизни Турции, без особого труда догадывается, о ком идет речь. Естественно, это предполагает в авторе безупречную наблюдательность, умение обобщать, глубокое знание событий и персонажей эпохи, а главное - объективность.
В "Друзьях отца моего", выдержавшей в Турции четыре издания, речь идет о ряде выдающихся личностей. Однако главными героями книги являются отец, мать автора, семейство Агаоглу. Самед Агаоглу, ведя речь о друзьях отца, стремится давать им оценки, ориентируясь на нравственные принципы, позицию, отношение и взгляды Ахмед бека Агаоглу. Одним словом, и в политике, и в литературе отец всегда был и оставался для него эталоном. Такая же призма подхода проявляется и в "Знакомых лицах", где речь идет о людях несколько другой, изменившейся эпохи.
Обе книги, включающие важное место в творчестве писателя, вместе с тем являются повествованием о Турции, претерпевающей перемены, обновляющейся, сталкивающейся с политическими бурями на протяжении всего ХХ века. Автор поставил себе целью через изображение и характеристику многих выдающихся личностей, включая и своего отца, воссоздать обобщенный историко-художественный образ Турции и пробился этой цели.
* * *
1946 год ознаменовал новую страницу жизни Самеда Агаоглу. Он решает всецело посвятить себя политике.
Поэтому подает в отставку с должности начальника управления Министерства экономики и торговли и занимается свободной адвокатурой. Выйдя из рядов Республиканско-народной партии, он входит в когорту строителей Демократической партии - новой политической силы, формирующейся в Турции. В ту пору, быть может, никому не казалось вероятным, что в условиях доминирования традиций авторитарного управленчества новосозданная партия всего через четыре года придет к власти и станет у руля политического руководства страны в течение десяти лет.
В 1950 году Самед Агаоглу занимает пост вице-премьера в правительстве Мендереса. В свою очередь Мендерес, формируя свой кабинет, настаивает только на одной должности вице-премьера и на кандидатуре Самеда Агаоглу.
Конечно, в те дни политического триумфа Аднана Мендереса было достаточно много людей, стремившихся показать себя ближайшим другом, преданнейшим последователем премьера. В соотнесении с клятвенными заверениями и заявлениями подобных функционеров типа "Мы должны безоговорочно верить и быть приверженными Мендересу" высказывания Самеда Агаоглу на одном из первых заседаний нового правительства были неожиданны, но искренни и жестки: "Я на протяжении следования по нынешнему пути привержен Мендересу. В случае отхода от этого курса быть вместе с ним не смогу". Вполне возможно, что новый, не назначенный, а победивший в демократических многопартийных выборах глава турецкого правительства в лице Самеда Агаоглу видел более правдивого, верного союзника. И они десять лет были соратниками на едином пути.
(Окончание следует)
|
