(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 14 мая 2011 г.)

...То ли рука у нее дрогнула, то ли отвлеклась она, но опять чашка с чаем, которую несла, упала на пол и разбилась. И снова растекся по полу сладкий чай...

Вместе с чашкой на сверкающую, твердую гладь пола упало и разбилось на мелкие кусочки и сердце ее...

В коридоре показалось искаженное злобой лицо матери.

Когда мать злилась, ее лицо становилось таким страшным, что можно было умереть от страха.

...Чуть ли не каждую ночь ей снилось это кашмарное лицо... с искаженными до уродливости тонкими чертами... Устрашающе сверкая глазами, она тяжелой походкой бурей надвигалась на нее...

...И тогда от огромной тени матери, казалось, наступала ночь, все вокруг погружалось во мрак... в этой кошмарной тени, объятая тьмой, оставалась она одна-одинешенька... Сердце ее разрывалось от ужаса, сжималось, превращаясь в капельку разлитого чая... и мать переступала через нее и двигалась дальше своими огромными, тяжелыми ногами, растоптав, смяв, размазав ее... Она же, растекшись по полу тысячью капель, бессильным голосом звала кого-то на помощь...

...Дрожа всем телом и подбирая с пола осколки, думала: кого же звала она на помощь во сне?.. И вспомнила... бабушку. Да, так оно и есть. Мамину маму. Ведь каждый раз выручала ее бабушка, заслоняя ее своим полным телом, вырвав ее из нервно дрожавших рук матери...

ArrayПрижимала ее к своему животу. А она плакала навзрыд, уткнувшись лицом в мягкий, теплый бабушкин живот...

...И тут она почувствовала острую тоску по бабушке...

Так захотелось сжаться всем телом в комочек, забраться с головой в бабушкин живот и спрятаться там. Если б смогла залезть туда - то больше и не вылезла бы. Так бы там и жила, готовила уроки, игралась с куклами, спала... Живот бабушки был необъятен и глубок, как океан. При желании в нем можно было бы и на велосипеде кататься...

...С противоположного конца коридора мать продолжала смотреть на нее. И чувствовалось, как стискиваются ее зубы, сжимаются кулаки, вздымаются волосы на голове...

Кажется, она снова намеревалась отшлспать ее... или разорвать на клочки, как листок бумаги, переломать кости...

"Что за злобу мать вымещает на ней?! На кого она так злится?..

Бывало, она расхаживала по дому, кого-то проклиная... Похоже, она что-то хотела сделать, но никак не могла. Так чего же она могла хотеть?!"

...Она спешила подобрать осколки, острые края стекла врезались в кожу, на пальцах выступила кровь.

Мать, тяжело дыша, наблюдала за ней издали. Кажется, ей не хотелось драться. То ли устала, то ли ее удовлетворили капли крови на ее руках?!

- Руку порезала?..

Голос ее был, как обычно, сухим и грубым.

...Дрожа, поднявшись, отнесла она в подоле осколки на кухню.

Шла и чувствовала, как в спину вонзаются ядовитые стрелы полных злобы материнских глаз.

Эти же стрелы мать ухитрялась вонзать в нее даже из другой комнаты. Нервно стуча обеими руками по клавишам черной машинки, она словно расстреливала ее сквозь стену.

А еще она расстреливала ее по ночам. Взобравшись на свою черную машинку, как на танк, мать с грохотом надвигалась на нее... А потом, нажимая на клавиши, расстреливала все ее тело, полностью изрешетив его... Она же глядела на свою израненную плоть, и казалось, что это не пули вонзаются в нее, а буквы, черные, как сама машинка... С ног до головы обстрелянная этими черными пулями-буквами, она с трепещущим сердцем убегала куда-нибудь спрятаться. И обнаруживала вдруг, что убежище ее - не что иное, как громадная буква "у"...

...Нажав ногой на язычок мусорного бака, она высыпала туда осколки, потом, все еще прислушиваясь к тому, что делается в коридоре, стала отряхивать подол, терпеливо собирая прилипшие к нему крохотные кусочки стекла в ладонь.

...Мать все еще стояла в коридоре... оттуда выливалось ее нервное дыхание, волнами обволакивая ее...

...Однажды мать приснилась ей совсем уж в невероятном кошмаре.

Сначала ей снилось, что та сидит лицом к окну, спиной к ней, а она на цыпочках подходит и окликает мать... та сидит, не отвечая, сложив руки на коленях, и, не отрываясь, смотрит куда-то вдаль... и, приблизившись, она косается плеч матери... А она, подобно безжизненному чучелу, шатаясь, валится на пол и издает протяжный звук, точно кукла с оторванной головой... Объятая страхом, она плачет, пытается поднять с пола мать... но, взяв за руку, она у нее отрывается... отваливается и голова....