Рождение Каштана

В общем "коммунхозавском" дворике, где жили сразу шесть семей, жила одинокая престарелая женщина. В годы Великой Отечественной войны потеряла мужа и единственного сына. С тех пор прошло много лет, но жизнь свою тетя Маруся так и не наладила... "Куковала" свой век одна... Не было у нее ни-кому привязанности, не было в сердце места ни одной живой душе. Жила просто, потому что так надо было; как истинная христианка она считала самоубийство смертным грехом. Вот и доживала свой век, получая мужнину пенсию, как вдова погибшего на фронте, иногда в церковь ходила, заказывала молебен по душам усопших родных, иногда, от нечего делать, заходила к соседкам посудачить...

Двор был общий, у всех все было на виду - общие заботы и общие радости объединяли тогда всех жильцов маленького дворика вне зависимости от наций и вероисповедания. И свадьбы, и похороны, что называется, справляли всем миром, никто никого не сторонился, все было общее - даже кусок хлеба.

Однажды во двор забежала собака, щенок еще, вернее подросток. Да такая паршивая собачонка - вся в язвах, в залысинах. Взрослые стали собаку гнать со двора, а нам - детям, подходить к ней строго - настрого запретили: "Чего доброго еще заразу какую-нибудь подхватите!" - сказали они.

На шум и гам соседей, которые неожиданно разделились на два "лагеря" - одни жалели собаку, другие прогоняли (а она, несчастная, забилась за мусорные баки и тихо поскуливала) вышла тетя Маруся. Всегда такая степенная, равнодушная тетя Маруся, ни смеха громкого, ни слез горьких которой до сих пор никто не видел, опрометью выбежала во двор. "Не трогайте собаку!" - громко произнесла она. Все отступили... "Иди сюда, маленький!" - ласково позвала она песика. Потом вытащила ошалевшее от страха животное из-за мусорного бака и осмотрела:"Да это всего лишь лишай...

ArrayЯ тебя вылечу, мой хороший!".

Не испугалась, не побрезговала, а главное, пожалела собаку, всем на удивление. Никто от Маруси такого не ожидал. А она принялась за лечение и воспитание своего подопечного. Каждый день смазывала раны собаки машинным маслом и месяца через три из паршивой собачонки она превратилась в великолепного пса. Темно-каштановая шерсть лоснилась, пес вырос, окреп; теперь он признавал только свою любимую хозяйку. Из-за своего окраса и кличку он получил соответствующую "Каштан".

Тетя Маруся, кажется, впервые за долгие годы "оттаяла"; теперь ее сердце переполняло чистое, светлое, искреннее чувство - любовь к другому живому созданию. Пусть даже это была собака! Каштан также был сильно привязан к своей хозяйке и все у них было хорошо...

Прошло примерно два года и Каштан, который до этого ни разу не покидал общий двор, выскочил на улицу. Там, сбиваясь в стаи, ходили бездомные собаки. Такие же бездомные, каким некогда был и сам Каштан. К одной из стай он и прибился; время наступило такое - время гона... Много дней искала тетя Маруся своего "сыночка" и лишь спустя какое-то время узнала, что ее Каштана вместе с другими собаками пристрелили люди, специально занимающиеся отстрелом бездомных собак.

А ведь собака-то с ошейником была, не имели права ее убивать... Да только кому чего докажешь! Охотнику за "собачьими головами" все равно какую убить - для них была важна численность убитых собак, вот и все! Дело свершилось - ищи, не ищи виноватого, собаку уже не вернуть...

И так больное сердце тети Маруси не выдержало и она надолго слегла в постель. Соседки пытались ее выходить, но тщетно. Женщина сама не хотела больше жить... Так и ушла она тихо и мирно... Потеря любимого существа, горе и обида на род человеческий свели ее в могилу. Всем двором похоронили Марию на христианском кладбище, а через несколько недель в ее квартире поселились новые жильцы...

Возвращение Погошки

У моей приемной матери была маниакальная тяга к иностранным именам. Как услышит в каком-нибудь кинофильме (или в книге прочтет) имя вроде Изабелла или Элеонора, так сразу начинает к соседям приставать:"Назови свою дочь Элеонорой!" Это в селении Маштага! Ха-ха... Все над ней посмеивались. Втихую, правда, открыто никто не смел. Женщиной она была "не из робкого десятка", что называется, "бой-баба" с острым, как бритва, языком. В общем, с ней никто не связывался особо. Из-за ее мании и я чуть было не пострадала. Решила она меня Изольдой назвать... Слава Богу родственники отговорили.....