(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 18 февраля 2012 г.)

Они прошли по улице Мирзы Фатали, дойдя до улицы Мирзаага Алиева, свернули вниз.

- Чуть ниже, здесь, на Чадровой, так прежде называлась улица Мирзаага Алиева, есть замечательная пивная. Я шел именно туда. Попьем пива?

Стали спускаться по улице вниз, оставив слева здание драмтеатра, дошли до популярной много-много лет назад пивной. Отчего-то он был уверен, что та пивная давно пошла на слом, а на ее месте возвели новую.

- Это единственное место в городе, где зимой подают пиво, чуть согрев в чайниках. Пил когда-нибудь?

Конечно, пил... Но в те времена.

- Пил, - сказал он.

Да, эта как есть та самая пивная. Стойка, столы - все на своем месте, та же самая соленая рыба, даже разваренный желтый горох все тот же.

- Мне вначале подумалось...что тебя привели в наш квартал какие-то амурные дела, - улыбнулся. Улыбка очень шла его лицу.

- Нет.

- Ну, что с того. Всякое бывает. Ты... не смущайся... Что здесь такого?

- Я просто проходил...

- Ну и ладно.

- Хочу все же вспомнить, откуда тебя знаю.

- И по его лицу скользнула подобная же мягкая улыбка. "Кажется, он мне не верит", - подумал он.

- Смог вспомнить? Я имею в виду, откуда можешь меня знать.

- Нет.

ArrayА ты?

- Мне тоже не вспомнилось.

Они почувствовали, что с каждым глотком пива обретают покой, замешанный на умиротворенности. Только рыба была чуть солонее, чем прежде.

- Соли много, - подтвердил тот.

- Ты где? То есть... где работаешь?

- Я?

- Разве здесь, кроме нас, есть кто-то? - Он вернул "пас", отправленный ему чуть раньше на улице, напротив балкона. Но вернул игриво. Осмотрелся. Словно глянул на сидящих по двое, по трое за другими столиками посетителей, никого не увидел.

- Я... пописываю что-то... Наука, литература... Вот так...

- А... - Он погасил сигарету, что держал в руке, посерьезнел. Пачка "Шипки" стремительно худела среди пивных бокалов, тарелок с желтым горохом, рыбой. Вытащил из мятой пачки такую же мятую сигарету. Разминая ее, сказал:

- Веришь, и я когда-то хотел стать пишущим человеком. Какое-то время даже кропал стихи. В школе! А потом...

Ему показалось, что он хорошо знает, что было потом.

...- а потом решил стать врачом, - завершил тот раздумчиво.

Собеседник, видимо, никак не мог понять, почему рассказывает все это человеку, которого видит впервые. Наверно, разбередило слово "пишущий". А он сам смешался при слове "врач". Снова вспомнилась подростковая мечта. Вспомнил Низами. Первого друга детства Низами, что лежал, не подавая признаков жизни, в агонии от смертельной ножевой раны в больничной палате. Это был тот самый день. Он решил, что станет врачом.

- Говоришь, литература? Знаешь, какие люди приходили в эту пивную в прежние времена.- Его глаза засверкали любовью. - Алиага Вахид. (1) А у тебя самого есть какие-нибудь книги?

Говорить с ним было одно удовольствие. Не знал отчего, но это было так...