Порой мы часто и вполне обоснованно критикуем проблемы, существующие в азербайджанской армии. Эти проблемы есть, и этого не отрицают даже сами высокопоставленные военные чины.
Да, в нашей армии существуют факты коррупции, "дедовщины", хищения и так далее. Оно вполне понятно, так как все эти негативные явления существуют в нашем обществе, а армия является его неотъемлемой частью. Но все мы, и СМИ, и гражданское общество, и НПО, по мере возможностей стараемся изобличать и критиковать все эти факты.
В решении вышеупомянутых проблем свою посильную лепту должен внести и сектор по защите прав военнослужащих отдела защиты прав человека при аппарате омбудсмана. Кстати, о секторе по защите прав военнослужащих. В позавчерашнем номере газеты "Зеркало" в статье под названием "Омбудсман решила-таки заняться правами военнослужащих" была допущена досадная неточность. Так, в этой статье утверждалось об отсуствии в аппарате омбудсмана Азербайджана подразделения по защите прав военнослужащих.
Таким образом, чтобы устранить эту ошибку и вообще довести до сведения читателей о деятельности вышеупомянутого сектора, мы решили взять интервью у руководителя этой структуры Фазаиля Гасанова.
- Расскажите о деятельности руководимой вами структуры. Чем она занимается и какие проблемы в вопросах военнослужащих она решает?
- Как вам известно, 28 декабря 2001 года был принят закон "Об уполномоченном по правам человека (омбудсмане) Азербайджанской Республики", после чего в июле 2002 года был учрежден институт обмудсмана. И в первые же дни зарождения аппарата омбудсмана был создан наш сектор.
Мы занимаемся проблемами не только находящихся на военной службе военнослужащих или ушедших в отставку, но и их семей. Наш сектор принимает и тщательно расследует все жалобы, которые к нам поступают.
Наш штат состоит из трех работников. Двое из них офицеры запаса, и я. В решении проблем военнослужащих мы строим свою деятельность по трем направлениям.
Суть первого направления деятельности структуры заключается в том, что все жалобы поступают в общий отдел аппарата омбудсмана, после чего они распределяются по секторам.
И если какая-либо поступившая жалоба в связи с правонарушениями в той или иной части действительно требует оперативного вмешательства, работники нашего сектора наведываются в эти части и расследуют происходящие нарушения закона. И если действительно имело место нарушение закона, то нашими сотрудниками составляется акт, который направляется в соответствующие инстанции.
- Предположим, что в какой-то воинской части произошло событие, выходящее за рамки закона. И к вам поступил сигнал об этом. Вы будете ждать письменного обращения или все же сами отреагируете на произошедшее беззаконие?
- Хочу отметить, что мы неизменно отслеживаем отечественные СМИ.
ArrayИ все статьи, которые освещают проблемы военнослужащих, неизменно находятся в центре нашего внимания. И вне зависимости от того, поступило к нам обращение или нет, наши сотрудники в оперативном порядке выезжают на места и расследуют допущенные в воинских частях правонарушения.
К примеру, в прошлом году в наш аппарат позвонил гражданин, пожелавший остаться неизвестным. И он нам сообщил, что на одном из азербайджанских сайтов выставлены кадры, на которых запечатлены факты "дедовщины".
После проведенного расследования мы обратились в Республиканскую военную прокуратуру, а точнее непосредственно к главе этой структуры Ханлару Велиеву. После чего было возбуждено уголовное дело в отношении военнослужащих, попиравших права своих же сослуживцев.
Что касается второго направления нашей деятельности, то оно заключается в плановых проверках отдельных воинских частей. Правда, некоторые представители НПО выступают против наших совместных плановых рейдов, которые осуществляются с представителями Минобороны.
Они аргументируют свое недовольство тем, что при проверке недостатков в армии плановый рейд является своего рода предупреждающим фактором.
Может оно и так, но дело в том, что наши сотрудники, проведя мониторинг в воинских частях, не ограничиваются лишь визуальным осмотром казарм тех или иных воинских частей.
Конечно же, можно произвести косметический ремонт казарм. Но дело в том, что мы общаемся с солдатами и офицерами. И в беседе с солдатами и офицерами получаем интересную информацию. Как солдаты, так и офицеры в конфиденциальных беседах, как правило, делятся по поводу существующих проблем.
Но хочу сказать, что я, как гражданин Азербайджана, стремлюсь к тому, чтобы наша армия была сильной и способной дать отпор внешним силам.
Кроме того, я хочу отметить немаловажный факт. Наш сектор с самого начала своего создания ратовал за то, чтобы был создан Комитет по общественнному контролю над Вооруженными силами. И мы желали, чтобы в работе данного общественного комитета приняли участие и военные эксперты, и психологи, представители НПО и так далее.
Но вполне понятно, что создание подобного комитета гражданского контроля над армией находится вне нашей компетенции. И, тем не менее, мы прилагаем все усилия для того, чтобы контроль гражданского общества над армией усилился. Мы неоднократно выступали с предложениями о создании подобной структуры, предлагали свои рекомендации на самом высшем уровне.
- Каковы ваши отношения с вашими коллегами из других стран?
- Естественно, что у нас имеются связи с нашими коллегами из других стран. Так, с 16-го по 21 декабря 2009 года я был командирован в Москву. И в ходе этой командировки у меня состоялись встречи с главой отдела по защите прав военнослужащих и их семей аппарата обмудсмана Российской Федерации.
В ходе встречи с нашими коллегами состоялся обмен опытом.
Отмечу также, что мы встречались и с военным омбудсманом Канады, Германии. И в ходе встречи с нашими зарубежными коллегами принимали участие представители НПО.
Канадский омбудсман высоко отозвался о деятельности нашего сектора.
- Какой опыт вы хотели бы перенять у зарубежных государств?
- К примеру, мы встречались с военным омбудсманом Германии. Германия считает, что в обществе никаких проблем с правами человека нет, поэтому учреждена должность военного омбудсмана. В частности, меня привлекло то обстоятельство, что в Германии представитель аппарата омбудсмана обладает правом присутствовать как на следствии в отношении того или иного военнослужащего, так и на его судебном процессе.
У нас пока что подобное право не распространено. Некоторые представители НПО заявляют о том, что даже присутствие представителей аппарата омбудсмана не может сыграть решающую роль. Вроде бы с правововой точки зрения все логично. Но дело в том, что имеет место и психологический фактор.
К примеру, ведется расследование дела по вопросу военнослужащего. Согласитесь, что присутствие при этом сотрудника сектора по защите прав военнослужащих волей-неволей создает своего рода объективную ауру. С одной стороны, следователь, который ведет дело, должен "собраться", а подследственный будет чувствовать себя более свободно.
Присутствие наших сотрудников создает своего рода психологическую ауру, в рамках которой и следователь и подследственный будут говорить правду.
Таким образом, сектор по защите прав военнослужащих работает. Причем работает, не покладая рук...
|
