До референдума по изменениям в Конституцию Турции, инициатором которого является правящая Партия справедливости и развития (ПСР), остается всего несколько дней.
Еще 10 дней назад большинство аналитиков утверждало, что хотя и незначительным большинством голосов, но ПСР все же добьется внесения предложенных ею изменений в Конституцию. Однако сегодня никто не берется предсказать результаты голосования, которое состоится 12 сентября.
Дело в том, что результаты опросов, проведенных буквально неделю назад, показали, что разрыв между сторонниками и противниками конституционных изменений среди населения катастрофически сокращается, естественно, не в пользу правящей партии. А по результатам соцопросов, проведенных на этой неделе, противники конституционных реформ с незначительным перевесом вышли вперед.
При этом результаты этих соцопросов выявили некоторые неожиданные тенденции.
Во-первых, несмотря на то, что курдская Партия перемирия и демократии призвала своих сторонников бойкотировать выборы, подавляющее большинство населения провинций, населенных курдами (примерно 75 процентов), собирается участвовать в референдуме и проголосовать за предложенные изменения в Конституцию.
Во-вторых, стало известно, что большинство женщин-избирателей собираются проголосовать против изменений в Конституцию.
Курдов с самого начала оппозиция подозревала в "двойной игре", так как открытая поддержка со стороны Партии перемирия и демократии предложенных премьер-министром Эрдоганом изменений в Конституцию, скорее всего, ослабила бы позиции правящей партии. А сегодня именно Эрдоган на всех митингах обвиняет оппозицию в союзе с курдскими сепаратистами, так как и те, и другие выступают против предложенных им конституционных реформ.
А вот такой "черной неблагодарности" со стороны женщин в отношении правящей партии никто не ожидал. Ведь правящая партия сделала одним из основных лозунгов своей агитационной кампании обеспечение полного равноправия для женщин, в том числе предоставление им права носить хиджаб без всякого ограничения. Тем более что ношение хиджаба на самом деле серьезно ограничивало участие женщин в общественно-политической жизни страны. По сути, в отношении верующих женщин применялась практика запрета на профессии. Верующие женщины с покрытой головой не имели права работать в государственных учреждениях.
Но, в любом случае, сегодня аналитики оценивают шансы сторон как "фифти-фифти". Да и сам Эрдоган больше не утверждает, что более 60 процентов избирателей проголосуют за предложенные ПСР изменения в Конституцию. Он больше не заявляет, что предстоящий референдум, по сути, является вотумом доверия правящей партии.
Многие ломают голову над тем, почему Эрдоган, который провел, на первый взгляд, уж очень агрессивную и эффективную агитационную кампанию, теряет поддержку избирателей. Автор этих строк также попытается разобраться в данном вопросе, но чуть позже.
А теперь на собственных наблюдениях попытаюсь ответить на другой вопрос: можно ли считать, что для всех участников агитационной кампании были созданы одинаковые условия и все они имели примерно равные возможности? Мой ответ на этот вопрос, к сожалению, будет таков: "И да, и нет".
"Да" потому, что никто не запрещал оппозиции проводить митинги и демонстрации в самом центре пятимиллионной Анкары или 15-миллионного Стамбула. В Анкаре автор этих строк лично был свидетелем нескольких подобных массовых акций. При этом акции проводились не так уж далеко от зданий важных государственных учреждений. Никто оппозиционерам не заявлял, что именно их акции мешают нормальному функционированию общественного транспорта (хотя бакинские пробки вряд ли можно сравнить со стамбульскими) или же нарушают права граждан на отдых. И самой правящей партии, и населению приходилось терпеть эти издержки демократии.
Далее, представители оппозиции имели возможность выхода на СМИ, в том числе на государственное телевидение.
ArrayИх позиция в той или же иной мере отражалась во всех средствах массовой информации, в том числе государственных и проправительственных.
Однако при этом стоит отметить, что точно так же позиция правящей партии отражалась во влиятельных независимых и оппозиционных печатных СМИ, а также на близких к оппонентам Эрдогана телевизионных каналах.
А теперь перейдем к негативным сторонам агитационной кампании. Правящая партия вовсю использовала административный ресурс, а если быть более точным, в той степени, насколько это позволяют турецкие реалии.
Муниципалитеты, исполнительные структуры на местах фактически стали ударной группой этой агитационной кампании. Использование муниципальных ресурсов для агитации стало просто нормой.
При этом, что вообще не подобает правящей партии, которая считается исламистской, сторонники Эрдогана, возглавляющие муниципалитеты, пользовались традициями священного месяца Рамазан. Малоимущим слоям населения от имени муниципалитета раздавалась помощь в коробках, надписи на которых открытым текстом призывали избирателей голосовать за конституционные изменения. Давались ифтары на тысячи, а иногда и на десятки тысяч человек, где раздавались продукты питания в коробках с аналогичной агитационной надписью на них. И это делалось не где-нибудь в провинции, а в самой столице - Анкаре.
Государственные ресурсы использовались для переманивания на сторону правящей партии известных и популярных в обществе людей. На митинге, проведенном буквально на днях правящей партией в Диярбакыре, населенном в основном курдами, рядом с Эрдоганом стоял и призывал голосовать за конституционные изменения, наверное, самый известный в истории Турции бывший футболист, а ныне популярный футбольный комментатор на государственном телеканале ТРТ Хакан Шюкур. Все бы ничего, если бы Х.Шюкур не получал от государственного ТРТ 700 тысяч лир (почти 350 тысяч евро) ежегодно за свои футбольные комментарии.
Далее, агитационная кампания ясно продемонстрировала, что оппозиция постепенно лишается финансовой ресурсной базы. Рекламы идей правящей партии как в средствах массовой информации, так и уличной было намного больше. На втором месте шла оппозиционная Партия националистического действия, которая по этому показателю на порядок уступала ПСР. А основная оппозиционная Республиканская народная партия в агитационной кампании вообще сделала упор на прямые контакты с избирателями.
А сейчас немного о самих предлагаемых конституционных изменениях. Кстати, большинство из них, безусловно, являются прогрессивными. В случае принятия предлагаемых изменений военнослужащие, совершившие преступления, не связанные с их профессиональной деятельностью, будут отвечать за эти деяния перед гражданскими судами. К уголовной ответственности за совершенные деяния можно будет привлекать и начальника Генерального штаба, и председателя парламента, и премьер-министра.
Граждане получат возможность напрямую обращаться в Конституционный суд. Будет учрежден институт уполномоченного по правам человека, то есть омбудсмана.
Основные споры разгорелись вокруг изменений, связанных с формированием судебных органов. Дело в том, что сегодня все судьи, по сути, назначаются Высшим советом прокуроров и судей, который состоит из семи членов. Этот совет формируется со стороны самих существующих судебных институтов. В совет входит и министр юстиции, который формально даже возглавляет его. Однако влияние исполнительной власти на формирование судейского корпуса ничтожно. А судейский корпус, по утверждению Эрдогана, находится в оппозиции действующему правительству и саботирует его деятельность. "Это я, а не они отвечают перед народом за ситуацию в стране. Но я не могу снять с должности даже чиновника провинциального уровня. Я снимаю, а суды восстанавливают. Я снимаю, а суды опять восстанавливают", - заявил он во время одного из митингов.
Высший совет прокуроров и судей жестко отреагировал на эти высказывания Эрдогана, заявив, что в правовом государстве не к лицу премьер-министру ставить под сомнение решения судебных органов.
Согласно предлагаемым изменениям, количество членов Высшего совета увеличивается до 22. Меняются и принципы формирования совета..
|
