Недавно в Баку вышла в свет новая книга известного азербайджанского писателя-фантаста Александра Хакимова "Длинные полуденные тени". По словам самого писателя, название книги выбрано не случайно. Оно носит двоякий смысл, с одной стороны, фантастический, с другой, - психологический. О парадоксах - книжных и жизненных - рассказал "Зеркалу" ученик школы Бориса Стругацкого, автор сборника рассказов "Двойной ноктюрн" Александр Хакимов.
- В мае этого года умерла Яна Кандова, основатель проекта "Наша фантастика". Я посвятил эту книгу ее памяти, и в этой серии, наверное, книга выйдет последней. Она очень много сделала для развития фантастики, была очень энергичной, жизнелюбивой, небезразлично относилась к состоянию современной отечественной литературы, многое сделала в том числе и для меня.
- Язык ваших произведений очень простой и сглаженный. Как вы достигаете этого эффекта?
- Один начинающий писатель как-то спросил меня, каким образом я пишу? Я ответил, что "пропеваю" предложения про себя. Когда на слух они не кажутся мне корявыми и не вызывают отрицательных эмоций, значит, их можно записывать.
- Каково, на ваш взгляд, положение современной фантастики в стране?
- Сейчас вроде бы из ниоткуда появляются новые люди в фантастике, которые действительно могут сделать нечто свежее по форме и достойное по содержанию. И я бы этого очень хотел. Лейла Таривердиева, Натик Джафаров, Василий Сильченко, Ялчин Самедзаде. Все они - творческие личности, которые, кстати, пришли в фантастику из других областей: кто - из кинематографии, кто - из живописи, а кто-то - вообще из технической сферы.
- О чем ваше новое произведение?
- Это фантастический триллер, в то же время в нем много психологических приемов. Речь идет о группе немолодых людей, примерно пятидесятилетнего возраста, которые отправляются в пустынный уголок Абшеронского полуострова праздновать юбилей окончания университета. Здесь их настигает некий сверхъестественный катаклизм, после которого они оказываются в наглухо отрезанном от остального мира кольце - в информационном вакууме. При этом персонажи знают друг друга много лет и, казалось бы, не ищут друг в друге каких-то открытий. В этом вакууме периодически появляется необъяснимое существо, которое забирает одного за другим героев повести.
ArrayВ этих экстремальных условиях исчезает доверие героев друг к другу: стереотипы, которые были созданы годами дружбы, постепенно рушатся. Герои начинают переоценивать собственные волевые и духовные возможности. В этих условиях главной целью становится выживание.
- Сколько времени ушло у вас на то, чтобы сформулировать основную мысль, идею повести?
- На формулирование идеи у меня ушла вся жизнь (смеется). То, что переживают эти герои в пределах небольшой повести, я анализировал, "переваривал" в течение долгих лет юности, зрелости и сегодняшнего дня. Следом за повестью идет мой комментарий о том, каким образом была сформулирована сюжетная линия, создавались образы героев, какова была оценка книги. В этом комментарии я пришел к одной мысли: человек по большей части, особенно деятельный, вынужденный общаться с большим числом людей, в повседневной жизни носит маски. Маски помогают ему "выживать" в нормальной жизни, однако в экстремальной ситуации представляется случай проверить, насколько маска остается ею, не становится ли она второй натурой человека. Это проверка его возможностей, когда он вынужден вести себя не так, как ему хочется, а только так, как он в состоянии себя вести. И здесь его могут ожидать неприятные или, наоборот, неожиданно приятные откровения. Потому что просчитать свою реакцию на то или иное чрезвычайное событие очень сложно, а для многих - не представляется возможным по определению.
Как правило, мы ведем бессознательный образ жизни: какие-то роли были распределены еще со школьной скамьи, и мы несем этот образ через всю свою жизнь. Потому интересна фантастика: она способна вычленить, иногда совсем неестественным способом, человека из рутины и привычки, но предвосхитить свое поведение в таком случае очень сложно, если человек не склонен к самоанализу.
- Прозаики-реалисты, случается, "встречают" свои сюжеты в поездке в метро, в общения с друзьями. А откуда черпает идеи для создания художественной ситуации фантаст?
- В фантастике существует множество направлений: турбореализм, киберпанк, фантастический реализм и многие другие. Я придерживаюсь последнего: в нарочито обыденную жизнь врывается некий фантастический элемент, который все переворачивает с ног на голову. И в этом смысле "додумывать" остается именно этот элемент, все остальное, составляющее костяк произведения, приходит и происходит в режиме реального времени и места. И этот опыт мы набираем с самого детства, с песочницы. Потом песочницы становятся покрупнее, и мы приходим к выводам, что люди не всегда представляют собой то, чем они являются. И это не всегда что-то отрицательное, лицедейство: человек может прикидываться дурачком, оставаясь для себя умным и сознательным, трусом, в то время как по внутренним качествам он обладает волевым и сильным характером. Многое зависит от обстоятельств, в которых нужно проявлять те или иные качества.
- Остров, люди, оторванные от всего остального мира. Описание этой ситуации требует от писателя вживания и переживания. Каким образом вы понимали, что чувствуют герои в этой фантастической ситуации?
- Каждый из эпизодов, связанных с фантастикой, продиктован опытом из жизни. В повести описан один эпизод: герои пытаются дозвониться до своих родных, но телефонная служба не работает. Эта ситуация списана с землетрясения в Баку. Помню, например, как таксисты взвинтили цену, чтобы перебросить человека с места на место. И здесь все так, без примеси фантастики, обозначено выпукло и ясно. Но с помощью фантастики все это накручивается, для достижения более действенного эффекта на читателя..
|
