Время от времени, когда на армянского президента находит волна словоохотливости, он вольготно излагает собственные видения относительно путей карабахского кризиса. Вот и на этот раз, разоткровенничавшись "Московским новостям", С.Саркисян в выгодной для своей страны градации расставил главные принципы переговорного процесса.

На императивах типа "воля карабахских армян", "желание распоряжаться собственной судьбой на своей исторической родине" можно и не останавливаться, ибо все они из разряда так называемых старых новостей. А вот в контексте Мадридских принципов армянский руководитель попытался поставить лошадь наперед телеги.

Благостно вспомнив о том, что конфликт должен быть разрешен на основе трех главенствующих принципов, коими являются неприменение силы, соблюдение принципа неприкосновенности границ и осуществление права народов на самоопределение, С.Саркисян признался, что не исключает возможности для продолжения переговоров. Параллельно он не преминул заметить, что если и есть какая-то загвоздка в продвижении плана перемирия, так это "своеобразное" понимание, которое, дескать, демонстрирует азербайджанская сторона. В общем-то, он хотел сказать "непонимание", но, проявив снисходительность, благородно огранил фразу. Ну и на том спасибо.

Вольные вербальные "рокировки" переговорного процесса в исполнении армянских политиков уже никого не удивляют. Тем более сезон словесной эквилибристики, которой так увлекаются полномочные представители Еревана, никогда не заканчивается. Так вот, результатом последней перетасовки С.Саркисян дает понять, что в градации приоритетов принцип неприменения силы стоит под номером один.

Нелишне вспомнить, что впервые после появления на свет Мадридских принципов, а появились они в 2007 году, тезис о "неприменении силы" вообще не являлся предметом обсуждений. Он вошел в повестку рабочей проработки под занавес 2008 года, после майндорфской встречи тройки президентов - Д.Медведева, И.Алиева и С.Саркисяна - с сопредседателями в Москве. Да и то его затронули в общем контексте в качестве желательного.

Первым же пунктом в комплексе Мадридских принципов, как помнится, значилось положение об отводе вооруженных сил со спорных территорий с тем, чтобы беженцы и перемещенные люди смогли бы начать возвращение на места исконного проживания. Вопросы же, связанные с разблокированием коммуникаций, размещением международных сил для обеспечения безопасности населения, определение статуса Карабаха, пусть даже переходного, и другие значились следующими в общем блоке.

Как только выяснилась негативная реакция армянской стороны к подобному раскладу, она незамедлительно приступила к системному срыву хода обсуждений, применяя знаменитый и так полюбившийся сизифов метод. Закрутив интригу вокруг неправильности расстановки пунктов, процесс сознательно вытеснялся на обочину внимания. И тут, видя наплевательское отношение армян к самому процессу политического разблокирования, Азербайджан огласил конкретное видение о том, что "переговоры не могут вестись ради переговоров", и что "если армянская сторона и дальше будет подрывать основу процесса политического урегулирования карабахского конфликта, то Баку оставит за собой разрешение кризиса".

Да, такое заявление подразумевало и военное решение, ибо единственной альтернативой неприменению силы было и есть мирное разрешение на базе компромиссов. Но коль скоро одна из сторон выказывает откровенное нежелание в поиске компромиссов, другой стороне это только развязывает руки.

После такого поворота событий на переговорном фронте Ереван и стал муссировать милитаристскую настроенность Азербайджана, чтобы закрепить вакуум вокруг перспектив продолжения политического диалога при участии посредников. Параллельно он хотел заручиться поддержкой сообщества, чтобы предостеречь Баку от применения силы.

ArrayИ теперь, когда посредники настойчиво приглашают конфликтующие стороны за стол обсуждений, армянское руководство предпринимает этакую редакторскую сноровку, переставив местами тезисы. В этом же духе распространяется информация о том, что, дескать, стороны документально подтвердили намерение отказаться от силовых вариантов в разрешении кризиса.

Оговоримся сразу же, что никакого подписанного документа, к тому же имеющего юридическую силу под собой, в природе не существует. Это под настоянием армянской стороны посредники постарались урезонить Баку на предмет того, что стоит отказаться от фактора силы в разрешении территориального спора. Баку согласился, но не для того, чтобы подпитывать демагогическую среду вокруг переговоров, а с тем, чтобы сдвинуть их с мертвой точки.

Далее С.Саркисян сетует, что, мол, "Карабах отстоял свою независимость в кровавой и суровой войне, в тяжелейших условиях. Наивно полагать, что карабахцы могут отказаться от того, чего добились, чего достигли"... Иными словами, армянский президент ясно дает понять, что у его страны нет желания найти компромиссные решения, и что Азербайджан должен смириться с потерей Карабаха.

По сути такого рода аргументы имеют окрас вызова и не могут восприниматься иначе, как преднамеренная попытка обострить и без того непростую ситуацию вокруг политического процесса. Этого не могут не знать посредники, которые продолжают показывать чудеса терпимости в отношении стороны, которая не прочь превратить предмет переговоров в приманку для слабонервных. Азербайджан на подобные уловки не только не поддается, но и стоически выжидает ясность.

С.Саркисян в своих свободных рассуждениях договорился до того, что изрек: "Принцип территориальной целостности не означает незыблемости границ". Тут, конечно же, стоило бы поломать голову, чтобы понять - что же имел в виду под этой фразой человек, облаченный не только властью, но и ответственностью за судьбу мира в неспокойном регионе, коим является Южный Кавказ. Логично было бы задать встречный вопрос, вытекающий из контекста президентской мысли: если принцип территориальной целостности не означает незыблемости границ, то что же он подразумевает и в какой плоскости?

Нетрудно догадаться, что, залезая в дебри казуистики, армянский лидер пускает пыль в глаза всем, кто в неформальной плоскости испытывает желание понять настрой и логику стороны конфликта. Не будем забывать, о какой стороне идет речь. Агрессор, как показывает история, никогда не признается в содеянном, оттого и оправдывает развязанную бойню, отрицая свою ответственность, а иногда и причастность, за массовые несчастья, перекладывает вину на других. И наивно было бы ожидать, что полевой командир, в "активе" которого кровь тысяч людей, способен проявить благородство, чтобы реабилитироваться в плоскости политических баталий.

С.Саркисян, высказываясь о возможных действиях Азербайджана, сетует: "Видимо, есть планы, связанные с еще большим накоплением сил и средств, чтобы попытаться в удобный момент развязать новую военную авантюру... И тогда Азербайджан уже будет жаловаться о потере еще пяти, шести или большего числа районов. А дальше что? Снова перемирие, соглашения, нарушения режима прекращения огня, новая война... Все эти сценарии бесперспективны". Примерно в таком же духе высказываются все армянские дипломаты и политики, когда их спрашивают о будущем карабахской проблемы. И в этом следует видеть логическое следствие, ведь армяне сами начали войну в момент, когда Азербайджан к ней не только был не готов, но и не ожидал ее. Вот и получилось, что противника хватило лишь на куцую кампанию. И не стоит сомневаться в том, что армянская сторона боится ее возобновления, как огня.

Недаром экс-президент Левон Тер-Петросян, предостерегая ястребов типа С.Саркисяна и иже с ним от соблазнов заигрываний, неустанно повторял, что "за Арменией лишь победа в важных боях. Война не закончена, и для сохранения каких-либо завоеваний необходимо соглашаться на компромиссы".

Доводы первого президента не возымели действия на многих, кого одурманил угар "феерической победы". Но в любой борьбе победа становится свершившимся фактом, если в ней ставится неоспоримая точка. Иначе пиши пропало, как в случае с карабахской авантюрой. Команда и С.Саркисян, взывая к всесильности сообщества и посредников, мытарствует. Можно, конечно, слезно выпрашивать гарантии безопасности у кого угодно. Но пытаться скрестить ежа и ужа, чтобы получить желаемое, не стоило бы. Тут и сомневаться не приходится, что в поисках механизмов безопасности Ереван перепутал адреса. Выбор правильного адресата - нехитрое дело, когда доподлинно известно, с кем надо договариваться.