Рай - под ногами у матерей

Пророк Мухаммед

Мама! Всегда я с Тобой, подле Тебя. Да и может ли быть иначе?!. Все мы живы-здоровы, и все у нас вроде сносно. Вот только Тебя с нами нет...

Мама! И в этот четверг был я у Тебя, на Твоей могиле - самом священном для меня месте. Лишившийся Тебя, здесь я - рядом с Тобой. Аккуратно разложил цветы на могильной стеле, полил клумбу... Прижался лицом к надгробью, согрел, как мне показалось, посмертный Твой приют... Что еще я могу?! Что еще способен для Тебя сделать?! Одно это только. И то мне утешение, что дух Твой, душа Твоя помогают сохранять мне внешнее спокойствие - и того мне довольно. Тем не менее внутреннего покоя все никак я не снищу, Мамочка! Этого ли желал я для себя, Мама?!. И за что терплю я жестокие муки, за что брошен в гибельный омут, за что повергнут в смятение?!. Конечно, жизнь не дается навечно, и всему, однажды рожденному на свет, надлежит однажды же его покинуть. Однако иные люди заслуживают жизни долгой. Если не бессмертием, то хотя бы многими летами достойны они быть пожалованными от Аллаха. Мы ведь все еще так нуждаемся в Тебе, Мама! Тебе бы еще жить и жить! И доныне нуждаемся мы в Твоих рачениях о нас и ласке! А что теперь?! Теперь, не имея возможности прикоснуться к Твоей руке, прижаться к Твоему лицу своим, слышать голос Твой, осязать Твое дыхание, припадаю я к холодным мраморным плитам - тяжкому безгласному балдахину, укрывающему Твой одр! О том ли я чаял, этак ли надеялся снискать себе духовный покой и умиротворение?!.

Господи, что еще я могу?!.

ArrayИ как только уместила в себе тесная могила беспредельную душу, что некогда сошла в этот мир преисполненная святости и чистоты, душу чудесной женщины, великой матери?! Данность эту принимаешь и одновременно принять не умеешь. Я стою над упокоенным прахом Твоим, прямо против могильного камня, и погружаюсь в себя... И, о Боже, что за образы начинают проносится перед мысленным моим взором, всплывая из самой глубины моего сердца! Мне вспоминаются и озорное мое детство, и мятежная юность моя - дни живого Твоего присутствия на земле... Они предстают предо мной в исконных своих не только очертаниях, но также красках и звуках, проникнутые светом Твоего существа... Но вдруг наваждение пресекается, и, поневоле, я возвращаюсь в реальность... Быть может, это уже обнаруживает себя привычка? Привычка к сознанию смерти Твоей и фатальности Твоего ухода. Быть может, исподволь примиряюсь я с тем, что Тебя больше нет, Мама?!.

Мысль о смерти - самая тягостная, самая горькая и самая жгучая для нас. Смерть... - небытие, пустота... Да сгинуть бы ей самой, не щадящей равно ни молодых людей, ни стариков, ни цветущую красоту, ни убогость... Подобно черному смерчу, уносит она всех, кого ни встретит на своем пути. И как это все же славно, что посильнее смерти - безграничная человеческая любовь, неизбывный, бессмертный человеческий дух! Или я не прав, Мамочка? Даже отверзнись между нами пропасть величиной в миллион могил, ей не разлучить нас с Тобой! Как и миллиону смертей, принятых обоими нами, не отнять нас друг у друга! Никогда!!!

Свои дни проживаем мы попеременно то в радости, то в печали, а то, бывает, совсем без чувств, бесцветно и рутинно. Весь наш век учимся мы жизни, приспосабливаемся к ней. Однако прежде ухода Твоего, Мамочка, к смерти относился я лишь как сторонний наблюдатель. Мне не раз довелось лицезреть ее, приходившую как в дома наших родных и близких, так и по души незнакомых мне людей. Но все то были как бы встречи мельком. Со смертью имел я дотоле лишь, так сказать, шапочное знакомство, лично сам ни разу с ней не соприкоснувшись. Я побывал участником многих панихид, случалось, сопровождал усопших к месту их погребения, но сугубого знакомства с ней так и не свел. Лишь когда не стало Тебя, наконец уведал я, чтo доподлинно есть она - смерть. Теперь она явила себя и в моей судьбе. Теперь вошла она и в мою жизнь. Я воочию ее узрел, сделался сопричастным ей, после чего утратил всякий перед нею страх. Спознавшие смерть обручаются с вечностью! Шопенгауэр утверждал, что думы о физическом конце много мучительней, нежели самый этот конец. Смертью своей избавила Ты нас от трепета перед ней, страстотерпица моя - Мама! Принесши себя в жертву, упасла нас равно от страха смерти и от мук ее ожидания, самопожертвенная Мама моя! После того, как впервые она к нам пришла, смерть сделалась для нас чем-то обыденным, нимало не внушающим боязни. Своею смертью Ты обратила в прах, Ты победила самую смерть, тем обессмертив себя, приобщившаяся вечности моя Мама! Совершенно очевидно, что именно подвижничеством и святостью таких людей, как Ты, ниспровергается непреложность торжества Небытия и утверждается абсолют неизбывности Сущего...