(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 19 марта 2011 г.)
За советом к шейху
Сейчас уже не спросишь шейха Ализаде, какие мысли посещали его, когда он наблюдал окружающую его новую реальность. Правда, сыновья его (а впоследствии и внуки) получили хорошее образование: старший сын Ага Мехти стал врачом, младший Мамед Ага - ветеринарным врачом. Однако в 30-е годы и особенно в 40-е годы много людей приходили к нему с различными жалобами, плохими вестями или за советом как найти выход из различных ситуаций, c вопросами в области веры. В один из дней пришла соседка. Чтобы как-то выжить, она торговала семечками, а однажды пришел милиционер и пинком ноги опрокинул ее немудреный товар, запретив продавать. "Ага, как быть?" - спросила она. Шейх объяснил, что с милиционером нет смысла тягаться. "Продавай не на улице, а дома", - посоветовал он.
- Она последовала совету, и мы все приходили и покупали у нее семечки, - вспоминает Кямал муаллим. - Она очень вкусно их поджаривала, и покупателей, кроме нас, было много.
Приходила со слезами на глазах и другая 80-летняя соседка. "Ага! Что мне на том свете будет? Я не могу держать пост в дни Рамазана, у меня сил нет, и я не могу не есть. Аллах меня, наверное, не простит, что мне делать?" Шейх успокоил ее: "Ay, Gülbacı xanım, göydəki Allah insanpərvərdir, hamını görür, hamını istəyir, sənin zərifliyini Allah bilir. Allah özü icazə verir ki, kimin gücü çatmırsa, o oructutmasın". "Если из-за поста ослабнешь, значит, религия наша несовершенна.
ArrayАллах нигде не говорит, что людей надо мучить, наоборот, ты за свою жизнь все что надо сделала, теперь же нужно укреплять силы, есть, чтобы дожить до того возраста, который у тебя на лбу написан". Женщина ушла успокоенная, с улыбкой на губах. Шейх умел успокаивать людей, несомненно, у него была, как теперь говорят, положительная энергетика. Кямал муаллим подтверждает, что, когда в детстве он заболевал, стоило прийти деду, болезнь куда-то исчезала, он сразу вставал с постели. Еще он помнит, как дед благословлял уходящего на фронт младшего сына - подержал над его головой Коран, прошептал молитвы и потом уверенно сказал: "Иди, Мамед-Ага, не бойся, ты возвратишься с победой". В 1945-м сын вернулся с войны без единой царапины.
- Я сам задавал деду немало вопросов, - рассказывает Кямал муаллим. - В школе нам говорили, что Бога нет, а дома утверждали обратное. В годы войны мы в школе отмечали на карте оставленные немецкими фашистами города, для этого надо было ежедневно слушать радио, а мама в месяц махаррам не разрешала его включать. Я пришел к деду и сказал ему об этом запрете. "А для чего тебе нужно слушать радио?" - спросил он. Я объяснил. Он задумался, прошелся по комнате, потом остановился и сказал: "Знаешь что, ты правильно говорил, нельзя оставлять своих одноклассников, наоборот, даже ночью тебе надо слушать радио, только на тихом ходу, и если будет звучать музыка - выключай, потому что в махаррам убили очень дорогих наших людей, мы всегда будем держать по ним траур..."
Помню, как отец еще в страшные 30-е годы пришел к нему и сказал: "Ты самый старший из нас, скажи, отмечать Новруз байрам или нет?" Дед немного подумал и сказал: "Если спросят, скажите, что я разрешил". Несмотря на многолетний запрет, все равно нам, детям, дарили маленькие подносики с орешками, сладостями, зажигали свечи при закрытых ставнях, велели только в школе об этом не рассказывать.
- Помню такой эпизод: в три часа ночи мама переложила подготовленную пахлаву на круглый противень с тем, чтобы отнести в соседний двор. Там была примитивная печь, и почему-то все соседи пекли праздничную сдобу именно там. Мать, по договоренности с соседями, ждала условного сигнала, и вот со стороны двора кто-то шепотом позвал: "Разия ханум, несите, несите". Мать, открыв комнату, вышла на улицу, чтобы, обогнув ее, войти во двор к соседям. Дед к этому так относился: "Самое главное - не разглашать и не принуждать". Почему же нам в школе говорят, что это очень плохо, а ты говоришь - хорошо". "Когда вырастешь, расскажу", - отвечал шейх.
Бог одарил моего деда по возможности большим, глубоким умом, и мне кажется, что именно благодаря этому он сумел сохранить себе после установления в стране жесткого атеизма, - говорит Акиф Ализаде. - Его несколько раз допрашивали, но каждый раз он возвращался, только стал реже выходить на улицу, чтобы лишний раз в него не тыкали пальцем. Однако, несмотря ни на что, люди относились к нему очень уважительно и, когда он шел по улице, уважительно расступались, чтобы пропустить его, приветствуя: "Салам, Ага".
Шейх вообще привлекал внимание своим высоким ростом, красивой походкой и лучистым лицом, как рассказывает другой его внук, Кямал Бабаев.
Профессор Васим Мамедалиев отзывается о шейхе Ага Ализаде как об одном из самых высокообразованных религиозных деятелей, живших согласно требованиям ислама, исполнявших его предписания во всех областях своей жизни. Ему посчастливилось в детстве прослушать несколько его проповедей в самых различных мечетях как в Баку, так и пригородах, и в его памяти до сих пор живет благородный образ шейха, его голос и великолепный ораторский дар. "В основном он вел научные беседы, в которых отражалось его знание как религиозных, так и европейских наук, вспоминает он. - Он их тонко сопоставлял, анализировал в свете аятов Корана и хадисов Пророка, раскрывая потаенную суть и родство. Это было так интересно, что народ слушал, не выказывая какого-либо нетерпения..
|
