"Послушайте! - говорил поэт - Ведь если звезды зажигают, - значит - это кому-нибудь нужно? Значит - кто-то хочет, чтобы они были?"

Послушайте, хочется сказать, перефразируя поэта. Если 2 июня 2012 года на сцене нашего Театра оперы и балета зажглись звезды, значит, кто-то хотел, чтобы они были. Кто-то понимал, необходимо хотя бы один раз в году зажечь эти звезды для обычных детей и для детей с ограниченными возможностями. Кто-то понимал, в сутолоке дней мы не замечаем, что рядом с нами живут дети, которые плохо слышат или плохо видят, которые чем-то другим: обликом, поведением - отличаются от обычных детей. Мы будто загнали их в гетто, чтобы не видеть, не слышать, не соприкасаться, чтобы не потревожили они нашу совесть. Послушайте, говорили они, помогая детям, которые отличаются от обычных детей, мы помогаем нашим собственным детям становиться гуманнее, отзывчивее, просто взрослее. А помогая детям, мы сами становимся добрее и человечнее. Признаемся, все мы испытываем дефицит доброты и душевности, все мы понимаем, какими последствиями это чревато, может быть, стоит начать с нашего отношения к детям с ограниченными возможностями.

Но обо всем по порядку.

Больше года назад Зара Имаева задумала идею Акции (назовем ее так), в которой вместе с обычными детьми должны были участвовать дети с ограниченными возможностями. Как всегда в таких случаях, возник вопрос о финансовых средствах (фандрайзинге, как говорят сегодня), без которых осуществить подобную акцию невозможно. После долгих поисков удалось заинтересовать Азербайджанский Институт Открытое Общество, более известный как Фонд Сороса, который решил поддержать проект. К этому времени, Фонд Сороса завершал свою деятельность в Азербайджане, и, пожалуй, символично, что Акция оказалась одним из последних успешных проектов фонда в Азербайджане.

В Акции Заре Имаевой пришлось решать две различные, по-своему неимоверно трудные задачи.

Во-первых, к детям из арттерапевтического центра "Диди", с которыми Зара работала на протяжении многих лет, и большинство из которых привыкли к сцене и зрителям, прибавились дети с ограниченными физическими возможностями.

Не скрою, с самого начала рекомендовал Заре по возможности сузить количество детей, которые предполагалось привлечь к Акции. Волонтеры волонтерами (пользуясь случаем, поблагодарим их за огромный вклад в этот проект), но практически всю работу Заре приходилось выполнять самой. А ведь, кроме психологических (надо ли объяснять, какие душевные затраты требует работа с такими детьми), было множество организационных трудностей. Необходимо было договариваться с руководителями (они нередко болезненно относились к "вмешательству" со стороны), постоянно ездить в интернаты, расположенные далеко от центра города, репетировать с каждой из групп отдельно, а ближе к выступлению организовывать совместные репетиции со всеми детьми вместе. Порой мне казалось, что ничего не получится, просто физически это не под силу одному человеку.

ArrayНе говоря уже обо всем остальном, включая отсутствие постоянного транспорта, необходимых помещений для репетиций, ограниченные финансовые возможности и многое другое.

Зара сочла мои предложения совершенно неприемлемыми. Справиться или не справиться, хватит физических сил или не хватит, какое это имело значение. Она не могла оставить за границами Акции любого ребенка, который так или иначе оказался вовлеченным в проект. Помните знаменитую фразу Экзюпери: "Мы отвечаем за тех, кого приручили". А в данном конкретном случае речь шла о детях, которые были лишены нормального детства, отвечать приходилось во сто крат больше.

Теперь я понимаю, Зара Имаева была права, ни одному из этих детей отказать было невозможно, все они должны были участвовать в проекте. Но не менее отчетливо понимаю сегодня и другое. Большинство из нас нашли бы тысячу отговорок, вполне убедительных, вполне разумных: "Что, мне больше всех надо?!", "А кто-нибудь задумался о моих проблемах?!", "Есть государство, пусть оно и занимается этими детьми, мне хватает своих проблем?!" Подобные спасительные "доводы" мудрый Гегель когда-то назвал "ловушками сознания". Зара не стала придумывать отговорок, не стала искать себе оправданий, просто перестала думать в этот момент о себе, об усталости, здоровье, деньгах и пр., и пр. В Акции должно было участвовать максимально возможное количество детей, это и стал ее главный и единственно возможный довод. Вот почему, скажу прямо и без экивоков, не скрываю своего восхищения перед мужеством Зары Имаевой.

Так появились в проекте дети с синдромом Дауна, составляющие группу "Деджеллер". Так появились в проекте глухонемые и слабовидящие дети. Все они сначала репетировали в своих группах, потом встретились все вместе. Как мне рассказывали (до сих пор сожалею, что не участвовал в этой первой, сводной репетиции), многие здоровые дети впервые в жизни соприкоснулись с подобными детьми и уже потом, после репетиции, расспрашивали взрослых, как живут эти дети, кто им помогает, как они учатся.

В результате в самой Акции на сцене Театра оперы и балета участвовали 127 (!) человек в возрасте от 4 до 68 лет. Трудно даже представить нечто подобное.

Теперь о второй трудности, которая также потребовала от Зары Имаевой неимоверных усилий. Частично знаю, частично могу предположить, что бессонные ночи, сомнения не покидали ее, пожалуй, до самого последнего мгновения, когда все закончилось, и зал единодушно аплодировал не только неожиданному зрелищу, но и невероятной эмоциональной встряске, которую пережил.

Зара Имаева задумала построить свою Акцию как "Легенду об Абшероне", с элементами мугамной импровизации, хореографической пантомимы и музыкально-поэтической инсталляции. Многое пересеклось в этой идее. И любовь к городу, шире, к полуострову, где она живет уже более 12 лет и который чувствует обостренно, как только может чувствовать человек со стороны, если ему удается переступить через обыденные представления и туристические штампы. И потому что для нее, верующей мусульманки, Абшерон - это место, где когда-то (более тысячи лет назад) жил великий поэт-суфий Баба Кухи Бакуви, строки которого

"Я исчез, я растворился в несуществованье, Был Вместилищем Вселенной - я лишь Бога видел"

она готова повторять вновь и вновь. И место, где жил (более 500 лет назад) другой суфийский философ и мыслитель Сеид Яхья Бакуви, мавзолей которого в комплексе Дворца Ширваншахов известен как мавзолей "дервиша". И потому что она убеждена, то ли видела во сне, то ли это было видение, что она должна была создать эту "Легенду", о месте (не географическом, духовном), куда совершенно не случайно забросила ее судьба. И по многим другим причинам, которые выходят за рамки любых рациональных объяснений.

Не буду скрывать, будучи человеком рациональным и скептичным, далеким от всего мистического, не пытаюсь думать и чувствовать в соответствии с той реальностью, которую способна воспринимать Зара. И к Абшерону отношусь по-другому (Абшерона, запечатленного на полотнах наших великих абшеронских художников-нонконформистов, на мой взгляд, уже просто нет в природе), и к современным бакинцам (что у них общего и с обоими Бакуви, и насколько они осознают урбанистические правила жизни в большом мегаполисе), и к космогоническим мифам (прорваться к их изначальности, чтобы избежать эстетизации, практически невозможно). Но знаю и другое, что окрепло во мне после многолетнего общения с Зарой Имаевой. "Другой" своей инаковостью может доставлять даже радость, если не только не навязываешь "другому" свои мысли и чувства (это как обязательное исходное условие), но и когда "чудачества" (назовем их так, чтобы преодолеть мрачную серьезность окончательных сентенций) друг друга вызывают взаимную улыбку.

"Легенда об Абшероне" решена в Акции как космогонический миф о зарождении жизни на Абшероне. Все буквально происходит на наших глазах: сначала мир обретает голос, затем появляются ветер, дождь, море, наконец, город людей..