Писатель может вызвать хорошее впечатление у читателя и поднять ему настpоение, пользуясь малым количеством слов. Он также может достичь той же цели, прибегая к образам, длинным предложениям в своих произведениях. Орхан Фикретоглу относится к первой категории писателей.
С начала 90-х годов прошлого века в Азербайджане сформировалось два типа писателей, которые относятся к так называемому течению постмодернизма: не умеющие войти в литературно-интимный контакт с читателем, т.е. чьи тексты почти что недоступны для понимания или лишь понятны для узкого круга читателей (выражаясь языком Канта, "вещь в себе"). И те, которые умеют разговаривать на своеобразном языке постмодернизма, чьи тексты понятны читателю.
О.Фикретоглу в своем сборнике рассказов, киносценариев и повестей под названием "Время" удачно использовал язык постмодернизма, при этом умело вплетая в тексты национальный колорит. Вообще, вчитываясь в его тексты, убеждаешься в одном: несмотря на то, что он пользуется западным литературным стилем, образы с восточным характером не характеризуют писателя как некоего эпигона. (Дело в том, что отечественные литераторы, обвиняющие постмодернистов в эпигонстве, как раз-то исходят из тезиса о том, что данное течение в силу своей чуждости никак не приживается к местным культурным условиям, а произведения создают лишь искусственное впечатление.)
О.Фикретоглу знает меру, сколько соли и специй надо использовать при подготовке литературной стряпни, поэтому каждый его рассказ имеет свой вкус.
В рассказе "Чужой" мы видим юмористическо-ироничное отношение к смерти, при этом данный рассказ как бы является художественным выражением известного философского изречения "Конец смерти - это начало жизни". Видимо, поэтому герой этого рассказа на последнем вздохе выпускает из своей руки свет (некий символ между смертью и жизнью), который освещает всю комнату.
Рассказ "Превращение" о том, как человек в определенной ситуации может превращаться в убийцу... Надзиратель тюрьмы, малодушный человек, вдруг убивает лезвием для бритья осужденного капитана, который на следующий день должен быть казнен за попытку смены власти. Ситуация превращает труса в убийцу.
Герой повести "Человек третьего дня", не убивший в своей жизни никого, никак не может осознать того, что совершил заказное убийство. Мать, навещая сына-убийцу в тюрьме, на вопрос: "Как поживают дети?" отвечает со слезами: "Мы опять голодные". На вопрос сына о своей жене мать отвечает следующим образом: "Ты должен убить эту суку, наверно, с кем-то гуляет сейчас". Выражаясь языком Фрейда, словно порок матери, вызванный подсознательным чувством убийства, передается сыну. В конце рассказа убийца соглашается с поставленным перед ним следователем условием. Он освобождается из тюрьмы, а взамен убивает некоего офицера.
ArrayТак полностью подтверждается образ убийцы перед читателем.
Киносценарии в книге также достаточно интересны и затрагивают социально значимые темы. Сценарий под названием "Ложь" прежде всего интересен раскрытием образов азербайджанской матери (типичной!), которая никак не хочет отпускать своего сына на фронт, и отца, гордившегося тем, что сын его героически погибает на карабахской войне. (Тем самым мы вовсе не претендуем на то, что образ отца является собирательным образом отцов-азербайджанцев.) Отец, прибывший на фронт, там же получает весть от командира о гибели своего сына (чье тело разрывается на куски от минного взрыва), вернувшись домой, выдумывает разные истории о том, как увидел его, обманывая свою жену, в то в время как сам испытывает неимоверное страдание.
Сценарий для короткометражного фильма "Папах Юсиф" сохраняет свою актуальность для всех времен и написан в жанре трагикомедии. В деревне от ребенка до взрослого все ругают, упрекают, оскорбляют и подшучивают над Юсифом: единственным его "грехом" является то, что он денно и нощно носит на голове большую папаху и даже спит в ней. В конце рассказа Юсиф, не выдержав подстроенной кражи своей папахи пацанами села, кончает жизнь самоубийством. Сельчане приступают к похоронной процессии. Те, которые до смерти Юсифа ругали его, начинают превозносить его достоинства и выступать с хвалебными речами. Перед тем как уложить умершего в могилу, сельчане вдруг видят всадника с головным убором, который скачет мимо кладбища. Люди, забыв об умершем, берут с земли камни и с криком бегут в сторону "бунтаря". Даже мулла Мусаллим, бросив Коран на тело Юсифа, хочет наказать нового человека с папахой, осмелившегося нарушить "традицию" села. В мировой литературе и кинематографе аналогичная тема затpагивалась неоднократно. Но "Папах Юсиф" написан на основе весьма "прикольного" сюжета и заканчивается интересной фабулой, содержа в себе национальный колорит.
Орхан бей умеет шутить с читателем. Несколько примеров. Из рассказа "Муха": "Он незначительный человек. Нельзя сказать, Аллах его не знает, но человек он невезучий". Пример из того же рассказа: "Одел он свой старый жилет, а портфель его сидел, как собака у двери".
О.Фикретоглу - мастер пейзажного языка, умеющий создать впечатления подобно импрессионистам. Одно предложение - одна сцена. В рассказах мы обнаруживаем гармонию между психологическим состоянием образа и местом, где здесь и сейчас находится тот образ. "Собачий лай есть граница деревни" ("Хрестоматийная история"), "Его голос был похож на сломанные весы. Слова прыгали на этих весах", "Бревно было похоже на улыбающегося человека" ("Горлица безводного бассейна").
Ирреальный мир О.Фикретоглу порой так близок человеку, что думается: уж как-то слишком известные, родные для нас события происходят перед нашими глазами. В рассказе "Нефт Дадаш" геpой Насиб решил женить своего сына - треногого Дадаша. "В таком возрасте двуногие хотят жениться, представь еще положение человека, имеющего три ноги. В те времена в городе инжир и виноград как надо влияли на молодых парней улицы. Но девушки Ичери шехер тебе не европейки, все облачились в платки, как полагается восточным женщинам...". В силу того, что писатель образно рисует мужскую страсть и влечение к женитьбе, читатель как бы "забывает" тот факт, что герой рассказа треногий, и воспринимает этот факт как обыденное явление.
В рассказах мы всегда чувствуем иронию, содержащую в себе равную долю сатиры и юмора. В "Хрестоматийной истории" некий Гулу с помощью дяди устраивает своего осла на работу в городе. А в конце рассказа сам Гулу с помощью своего осла устраивается на работу. В его обязанности входит следующее: по инструкции осла Гулу каждый день перед заседанием должен был прошептать ему в ухо, что он больше не осел". Усилия найти для своего любимого осла работу (а не для себя) и обращение к своему дяде, высокопоставленному лицу, - это юмор. Тем не менее, обнаруживается, что тот же самый осел, который издает газеты, выступает на заседаниях, имеет охранников, есть не кто иной, как собирательный образ чиновников. А это уже сатиpа...
Читатель, ознакомившись с произведениями Орхана Фикретоглу, который ежедневно в своей пятиминутной передаче "Зорхана" затрагивает злободневные проблемы нашей жизни, сможет глубже познать реалии Азербайджана. О.Фикретоглу придал смысл своему времени, написав свое "Время". Уверен, что азербайджанский читатель получит удовольствие от чтения этой книги...
|
