(Пословица)

(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 6, 13 и 20 марта 2010 г.)

Настоящих друзей не было. Она сторонилась своих сверстниц, в постоянном ожидании слов укоризны или открытых насмешек. С другой стороны, утешения, пронизанные жалостью, вызывали в ней бешенство. И лишь сильные, наглые, способные "утопить" товарища ради выгоды, ради продвижения вверх по школьной иерархической лестнице или даже просто "ради эксперимента", находящие смысл жизни в подавлении и унижении, постоянно готовые избить или быть избитыми, вызывали у нее уважение. Она мечтала о том же - унижать, уничтожать в ближнем доброе, быть готовой идти по трупам к поставленной цели и, достигнув ее, стремиться к новой.

Учиться Варя не любила, да и не хотела. Она уже насмотрелась на этих худосочных очкариков, проучившихся по 15-20 лет, променявших на знание здоровье и сияющих от счастья, когда приходят в универмаг покупать в рассрочку свою первую в жизни большую покупку - восьмидесятирублевую стиральную машину - после пяти лет супружеской жизни в снимаемой ими комнате или, еще того хуже, с родителями - за занавеской.

Но Варя видела и других, малограмотных, невежественных до откровенной глупости, но сытых и довольных. Они разъезжали на своих "тачках", громко говорили о морали и справедливости, сидя в банкетных залах ресторанов со своими любовницами или девицами, "снятыми" на один раз, и поучали своих "шестерок", "как надо жить". Их, даже вдрызг пьяных, не называли пьяницами, не оскорбляли, как ее отца, а мягко называли "кайфушниками". Милиционеры не обещали посадить в ЛТП, а если и беседовали с ними по какому-либо поводу, то называли этих неучей "мюаллимами". На женщин, которых они содержали, никто не посмел бы указать пальцем.

И вообще, стоило ли учиться, если аттестат мог купить любой дебил, имеющий деньги. А диплом подобные ему получали "в рассрочку". На шесть лет. Первый взнос - за поступление на заочное отделение, далее - взносы каждые полгода - сессии.

ArrayИ, наконец, последний взнос - дипломная работа и государственные экзамены. И все это время профессорско-преподавательский состав здоровался с ними за руки. Говорили о них в уважительном тоне, не иначе, как о серьезных, самостоятельных, подающих надежды, и т.д. и т.п. И уже никого не удивляло, что подобные товароведы не знали даже таблицы умножения. Все продавалось и покупалось. И, конечно же, должности. И уже никого не удивляло, что выпускник института языков вдруг оказывался инженером на шинном заводе или преподавателем научного коммунизма в консерватории, в русском секторе, который не только не представлял себе, что такое ноты, но вообще не мог изъясниться на русском языке. И действительно, зачем адвокату знание какого-то римского права, если он хорошо знает (в "деловом" отношении) прокурора и судью будущего процесса? Ум и знания без хитрости никому не нужны. А вот хитрость без оных спокойно обойдется.

Взращенные и воспитанные Варварой в самой себе хитрость и практичность помогли-таки ей найти юриста, еще не преуспевшего, но уже подававшего большие надежды. Она сразу же разглядела в нем "родственную душу", то бишь такого же наглого и практичного типа, ни перед чем не останавливающегося, как и она сама. Однако он уже успел однажды побывать в мужьях и вернуться в холостяки, и зацепить такого было не так-то просто. Она смогла! И если бы на пути оказалась соперница, Варвара смела бы ее с дороги, как стряхивают пыль с рукава. Варвара смогла бы.

Алим вдруг почувствовал, что порядком замерз. Посмотрев на часы, ахнул: оказывается, он простоял здесь больше получаса.

- Ничего себе, увлекся, - так ведь и на рейс мог бы опоздать, - и усмехнулся про себя, - потом докажи, что не нарочно.

Прежде чем войти в зал, Алим решил выкурить еще одну сигарету. Впрок. Если объявят посадку, курить потом долго не придется. Алим закурил, и, словно вместе с сигаретным дымом, вновь поплыли воспоминания.

В тот незабываемый вечер Алиму тоже досталось дело. Мирза, конечно же, учитывая тот факт, что Алим приехал вместе с женой и тещей, оказывал ему знаки внимания перед высокими гостями, но, в то же время желая дать понять Алиму статус-кво, поставил его на "почетное место" - перед мангалом. Жарить шашлык - это, конечно, не бутылки таскать или мыть овощи. Однако уважаемому гостю такое не предлагали, разве что вместе с хозяином. А здесь хозяин играл в нарды с гостями, а к работающим пару раз подходила хозяйка и барским тоном давала "це-у" - ценные указания - и то лишь для того, чтобы подчеркнуть перед гостями свою значимость. Фарах, тонко чувствовавшая мужа, подходила к нему, стояла вместе с ним у мангала и с улыбкой говорила ему комплименты, вроде: "ты у меня - мастер", "знает, ведь, Мирза, кому можно кябаб доверить", "кто еще бы смог"... Алим понимал, что она тем самым пыталась подавить в нем "чувство неполноценности", и был благодарен ей за это.

Уже начало смеркаться, когда у бассейна были расставлены столики со светильником на каждом из них. Хозяйка лично занималась "рассаживанием" гостей...