И снова я пишу о Натике Расулзаде. Через 18 лет. Слава Богу, что мы прожили эти годы, в которых сбылось много хорошего. Были яркие мгновения, насыщенные, как целая жизнь, а были вереницы недель и месяцев, однообразных, уныло размеренных и потому прошедших как мгновение. За это время мы, сами того не замечая, попали в другой поколенческий ранжир, сменив в графе "возраст" окончание "- дцать" на "- тьдесят". А главное - за эти 18 лет мы стали свидетелями и современниками большой истории, смены формаций, становления суверенного Азербайджана. Мы, родившиеся и сформировавшиеся в атмосфере совковости, абсурдных ограничений, тоталитарной системы КПСС, вдохнули полной грудью воздух свободы, попали из одной страны в другую, лучшую, яркую, самодостаточную. Нам выпала судьба жить в век перемен, и, слава Аллаху, эта судьба не оказалась такой тяжелой, какой ее видят японцы, считающие проклятием жизнь в период исторических перемен. За это время Натик Расулзаде написал десятки рассказов, повестей, сценариев, пьес, стал заслуженным деятелем искусств и кавалером ордена "Шохрат"

За это время, в котором были зигзаги и спирали, бытовая замордованность, крушение ценностей, Натик Расулзаде не изменял себе в творческом труженичестве. Он не изменил и принципам писательской совести, своему мужеству, которое помогало ему, вопреки жестким канонам соцреализма, называть черное черным, писать не по партийному, а по социальному заказу времени, не подгонять свои повести и рассказы под надуманные положительные идеалы.

Словом, Натик прошел испытание на прочность. Он писал даже в конце 80-х - начале 90-х, когда многие писатели кинулись в политику, в бизнес, покинули страну, когда казалось, что духовный мир окончательно обрушился, все в жизни перевернулось с ног на голову, что литература никому не нужна. В этот период появился шедевр прозы ХХ века, его рассказ "Про ослика, ослика". Как читатель я благодарна Чингизу Абдуллаеву, масштабному писателю с тонким литературным вкусом, за откровенное признание, которое прозвучало на юбилее Н.Расулзаде. С большой душевной щедростью он рассказал: "Прочитав рассказ "Про ослика, ослика", я сразу же позвонил Натику домой. Трубку взяла его дочь, и я сказал ей: "Твой папа - гениальный писатель".

Именно в тот сложный переломный период Н.Расулзаде, как маститый писатель-урбанист, создал самый грустный, свинцово-мрачный, промозглый облик родного Баку.

ArrayСегодня эти рассказы наряду с художественными достоинствами ценны как хроника истории города на сломе эпох. И в них есть главное - тональность времени. В целом у Натика свои сложившиеся отношения со Временем. Обойдя этап ученичества в большой литературе, он сразу состоялся как любимый писатель, потому что нащупал пульс и прочувствовал нерв времени в середине ХХ века. И надо отдать ему должное, что он не "застрял" в прошлом веке, в прошлом ритме и темпе. Своими мыслями и творческими устремлениями органично вписался в поток времени третьего тысячелетия. В этом его творческий триумф, и сегодня он писатель ХХI века, который своим творчеством доказывает, что "время безмолвно - только человек может извлечь из него звуки".

Н.Расулзаде сполна выразил себя как писатель, не прикрепленный к амплуа, а это высокая проба мастерства. Изменились акценты его творчества: от прозы фактов, полных раскаленной современности, он плавно перешел к глубоко психологическому повествованию.

Путь от исследования социальных пороков к психологической прозе начался в 1986 году, когда вышла девятая книга, но первый роман Натика "Дороги под звездами". В нем прослеживался процесс психологического обновления Рамиза, человека с усеченной судьбой, бунтаря-одиночки, который борется за подлинные духовные ценности. В произведениях последующих лет начали смещаться акценты - от конфликта личности и общества писатель перешел к препарированию внутренних пороков человека, неприкаянной души. И здесь важно отметить, что к психологизму с элементами сюрреализма писателя привел его системный опыт ДУМАНИЯ. И это дает Натику моральное право признаться читателю: "Без ложной скромности отмечу, что каждый рассказ моей книги - маленький шедевр. Порой ситуации, описанные на страницах книги, - абсурды. Иногда захватывающе мистичны, с героями происходят фантастические метаморфозы, что заставляет их открывать в себе новые душевные грани или же, наоборот, уничтожает. Одним словом, рассказы событийно непредсказуемые, как, впрочем, и реальная жизнь... Каждый рассказ - это итог определенной философской, мудрой мысли".

Подтверждение правоты писателя - в его недавно изданной 32-й книге "Читающий мысли". В этой книге - прочная смысловая структура, и вся она несет психологическую информацию. И важно не то, что она о людях из пешеходной жизни, и не то, что в рассказах мастерски использованы притчевость, символика, сказовость, поток сознания, смещение временных реалий, бытовая зарисовка, тонкая психологическая деталь, авторская ироничная реакция на фальш и глупости своих героев. Важнее то, что посредством таких силуэтных образов, как тень, призрак, сон, стук в дверь, бездна, лес, дождь, ночь, писатель создает индивидуальную духовную реальность. Важно, что почти в каждом рассказе сборника само по себе событие становится факультативным, и выплывают базовые смыслы для размышления. Размышления не о тех, кто живет на соседней улице, не о маленьких людях с их проблемами и безысходностью. Нет, важнее всего, что сюрреалистические сюжеты, ситуации не из нашей жизни заставляют нас глубоко задуматься о самих себе, о качестве своих мыслей, своего контакта со Вселенной в контексте прошлого и настоящего.

Наедине с этой книгой каждый из нас (имею в виду думающего и интеллектуального читателя) чувствует себя, говоря словами Тютчева, на "пороге двойного бытия". Мы видим не только героев, но и себя на поверхности перекрученной и соединенной концами ленты Мебиуса. На ленте жизни, лишенной лицевой и оборотной стороны, стирающей границы между этим и другим светом. Попасть из одной точки этой ленты в любую другую можно, не пересекая края, как это случается с героями рассказов "Притяжение", "В лесу", "Стук в дверь", "Огонь", "Дуэль", "Окно", "Брат". Наряду с этим в книге собраны остро реалистичные, натягивающие нерв рассказы: "Брак по расчету", "Золотая монета", "Вор", "Маешка", "Внучка", "Спаси и помилуй!" И всех их, независимо от текстуры художественной ткани, объединяет работа мысли.

В целом наряду с образами Баку, Времени в рассказах последних лет четко обозначился и многогранный образ Мысли. Мысль-настроение, Мысль-разрушение, Мысль-исповедь - в любом из этих проявлений Мысль сливает воедино материальное и психологическое, захватывает в свою орбиту жизнь и поступки человека, сверлит его, как это интересно прослеживается в рассказах "Читающий мысли", "Спаси и помилуй!" и др. В связи с этим вспоминается суфийское назидание "Будьте осторожны с мыслями. Они материальны!" И герои рассказов этого сборника доказывают это своей жизнью, прожитой глупо и расточительно из-за неправильных мыслей и целей. Вот почему они в конфликте не с жизнью, как герои произведений Натика более раннего периода. Они в конфликте со своими вялыми, низменными, неправильными мыслями.

Эта книга о людях, проигравших свою жизнь. И проигравших ее не судьбе-злодейке, не провидению, а самим себе, своей инертности, социальной неуклюжести. Попадая в их мир, в который раз задумываешься, какая она - Жизнь? У одних - яркое и ровное узорчатое полотно, у других - книга, полная драматических чувств и событий, у иных - обрывки тусклых мыслей, лоскуты встреч, могила непрожитых чувств, нерастраченной ласки, несостоявшихся отношений. И думая об этом, соглашаешься с У.Теккереем, что "мир - это зеркало, и оно возвращает каждому его собственное изображение".