(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 23, 30 октября, 6, 13, 20 и 27 ноября 2010 г.)
Г.Орджоникидзе предупреждал, что "другое решение этого вопроса делает шатким наше положение в Азербайджане, и мы ничего не выигрываем в Армении. Я превосходно понимаю, что не исключена возможность, что Армения при известной политической обстановке может нам понадобиться. Решайте, как находите необходимым. Мы будем проводить все, что будет предписано нам. Но разрешите довести до Вашего сведения, что такое отношение к Азербайджану сильно компрометирует нас в глазах широких масс Азербайджана и создает в высшей степени благоприятную почву для работы наших противников".
После апрельского переворота 1920 года Г.Орджоникидзе некоторое время в азербайджано-грузинских и азербайджано-армянских отношениях держал сторону Азербайджана, считавшегося "первенцем Советской России на Востоке", и это сильно нервировало кое-кого в Москве, особенно в НКИД России. Возглавлявший эту группу Г.Чичерин шантажировал Орджоникидзе за его позицию, называя "скрытым ориенталистом-мусульманофилом". В ответ на эти наскоки Г.Орджоникидзе отвечал Г.Чичерину, что не имеет никакого отношения к мусульманскому национализму и в его роду нет ни одного татарина.
10 июля состоялось заседание бюро ЦК АКП(б) при участии Нариманова, Виктора, Гараева, Буниатзаде, Егорова, Микояна, Арменака, Каракозова и Леграна. Обсудили карабахский вопрос и в противовес НКИД Советской России пришли к следующему решению: "Армянское крестьянство не хочет входить в состав Армении. У него большое тяготение к России. Путь к России лежит через Баку. И странным кажется в данное время вопрос, выдвинутый центром".
Г.Орджоникидзе прекрасно знал, кто в Центре мутит воду, поэтому при передаче очередной информации по прямому проводу он просит Н.Аллилуеву - сотрудницу аппарата Совнаркома - из списка адресатов его последнего сообщения исключить Г.Чичерина. Он писал в телеграмме Орджоникидзе от 8 июля следующее: "Мы отлично знаем, что наступит момент для советизации также и Армении, но теперь на это преждевременно пойти. Самое большее, чего теперь можно добиться, есть объявление Карабаха и Зангезура спорными местностями, а для этого надо, чтобы согласие дало и Азербайджанское правительство.
ArrayЭто нам необходимо, мы абсолютно должны заключить договор с Арменией. Этого повелительно требует мировое положение, а для этого необходимо объявить Карабах и Зангезур, но не более, спорными".
Г.Чичерин и Л.Карахан направляли политику Наркомата иностранных дел на организацию политики сотрудничества с Арменией за счет Азербайджана. Не сумев противостоять этой политике, Г.Орджоникидзе 16 июля телеграфирует В.И.Ленину, И.Сталину и Г.Чичерину с просьбой не заключать мир с Арменией до приезда азербайджанской делегации. Он писал: "Мир с Арменией без участия Азербайджана сильно нервирует здешних товарищей".
Эти же позиции отстаивал и член ЦК АКП(б) А.Микоян. 29 июня он писал Орджоникидзе: "Мы возмущены политикой Центра по отношению к Карабаху и Зангезуру. Ты тоже отстаивай нашу точку зрения перед Центром. Мы не против мира с Арменией, но ни в коем случае не ценой Карабаха и Зангезура".
Как видим, очень странным выглядело то, что Советская Россия и дашнакская Армения вели тайные переговоры, касающиеся Азербайджана, без его участия и согласия. С Арменией, впрочем, происходило то же, что и с Грузией месяц назад. Тогда было много интересных мест в шифрованной части телеграммы, которую Орджоникидзе и Киров отправили Ленину и Сталину. Они считали, что заключение договора с Грузией без выяснения позиции Азербайджана ведет советскую политику к краху. Орджоникидзе и Киров писали следующее: "Почему, заключая договор с Грузией, мы отказываемся заключать договор с дружественным Азербайджаном? Если азербайджанский вопрос решается иначе, поставьте нас в известность". Затем они особым шифром предупреждают Центр: "Ни в каком случае нельзя выставлять имя Карахана как руководителя восточной политики. Весь закатальский скандал здесь понят как подвох армянина". Нет сомнений, что Л.Карахан сыграл важную роль в формировании и осуществлении антиазербайджанской политики НКИД Советской России. Зашифрованно или открытым текстом документы того времени указывают на его интриги в карабахском вопросе. Например, Г.Орджоникидзе открыто писал: "Карабах - это второй Закаталы нашего Наркоминдела. Здесь идет колоссальная провокация, что все это делается армянами в Москве".
В шифрованной телеграмме от 19 июля Г.Чичерин писал Леграну: "Ваше предложение, на которое Азербайджан согласен, заключается в том, что Карабах переходит к Азербайджану, а Зангезур признается спорным. Все же остальное остается Армении, неприемлемо для армянской делегации. Поэтому вопрос этот может разрешиться только путем непосредственных переговоров с армянским правительством. Делегация в Москве считает себя не уполномоченной на такие серьезные территориальные уступки".
В тот же день Г.Чичерин направил министру иностранных дел Армении Оганджаняну другую телеграмму, в которой уверял министра, что "все действия Советской России на Кавказе имеют целью оказание дружественного содействия дальнейшему спокойному развитию армянского народа". Он также сообщил, что вопросы захваченных русскими войсками "спорных территорий" между Азербайджаном и Арменией будут спокойно и беспристрастно обсуждены. В свою очередь и С.Киров уверял Б.Леграна, что "Чичерин будет приветствовать, если армяне примут это решение; если они согласятся тотчас отказаться от всего Карабаха и признать Зангезур при условии признания за ними Нахичевани, Чичерин будет рад такому исходу. Ваша задача - добиваться этого в Эривани".
Однако, несмотря на сильное давление Кирова на Азербайджан, сблизить его позиции с Арменией не удалось. Переговоры Кирова с наркомом М.Д.Гусейновым и армянскими представителями в Тифлисе не дали особого результата. 6 августа он писал Чичерину, что в результате удалось добиться от азербайджанцев лишь одного - они готовы уступить Армении Шарур-Даралаязский уезд, а остальное, то есть Нахчыванский уезд, Ордубад, Джульфу, Зангезур, Карабах, азербайджанцы решительно считают своим..
|
