Активизация внешнеполитического позиционирования Турции в последние годы наметила для этого государства ряд заманчивых перспектив, о чем еще несколько лет никто не мог даже предположить. Внутриполитические преобразования, воспринимаемые некоторыми как реформы, направленные на смену "кемалистского режима", предопределили трансформацию внешнеполитических векторов. В результате только значительно возрос багаж дивидендов Анкары.

"Турция готова взять на себя роль регионального лидера. Мы обладаем политическим строем, способным с исторической и географической точек зрения взять на себя эту роль, и по сравнению с прошлым в последние годы берем на себя более ответственные задачи. Ради внешней политики и экономических успехов мы стараемся усилить связи со всеми регионами и континентами", - заявил в недавнем интервью под названием "Восход Турции к региональному лидерству" японской газете "Никкей" ("Нихон Кейзай Шимбун") президент турецкого государства Абдулла Гюль. В публикации нашли отражение приоритеты турецкой внешней политики, региональной стратегии и участие Анкары в событиях "арабской весны".

Рассматривая содержание определения "Турция как региональный лидер", многие традиционно пускаются в рассуждения о возможностях турецкого государства в геополитике Ближнего Востока, ссылаясь на ряд концептуальных воззрений нынешнего главы внешнеполитического ведомства Ахмета Давутоглу, которого называют архитектором теории "неоосманизма". Теоретическим обоснованием "османского возрождения" в наши дни принято считать книгу дипломата "Стратегическая глубина", в которой министр иностранных дел турецкого государства отводит Турции более самостоятельную от Запада внешнеполитическую роль. И, естественно, при этом развивается идея о важности укрепления отношений с Россией, Ираном и, в том числе, со всем мусульманским миром.

Вообще интересно, что внешнеполитическую доктрину Ахмета Давутоглу порой пытаются представить как выражение геополитической концепции неоевразийства. Но в то же время ее противопоставляют западной теории нового порядка, то есть модели управляемого хаоса. В то же время обращается внимание и на такие нюансы, что глава МИД Турции, ссылаясь на то, что некоторые его мысли могут быть искажены, запретил издавать свою книгу на английском языке, тогда как труд был переведен на арабский.

Вместе с тем обращает на себя внимание и то, что идеи А.Давутоглу преподносятся как размышления о неоосманизме, а не "пантюркизме", поскольку взор в данном случае направлен не на географию Великого Турана, а на конкретные границы Османской империи.

К основополагающим составляющим неоосманской идентичности причисляют и умеренный ислам, и исламскую демократию. Вот почему понятие "Турция как региональный лидер" часто дополняется представлением "Современная Турция - модель новой исламской государственности".

Вот и глава турецкого государства в вышеназванном интервью японской газете хотя и отмечает, что "у каждой страны есть своя модель", тем не менее, отвечая на вопрос: "Насколько Турция является образцом для ближневосточных стран?", добавляет: "Я могу сказать, что Турция является моделью для подражания в сфере демократизации для арабских стран Ближнего Востока".

Внешнеполитические стремления Турции в отношении достаточно пассионарного Ближневосточного региона, в котором, как отмечал Збигнев Бжезинский, "последним арбитром является американская сила", и где необходимо учитывать "израильский фактор" и "иранскую проблематику", увязывают также с политическим маневрированием. При этом учитываются бесплодные попытки в процессе интеграции в ЕС. Ведь известно, что по тем или иным причинам Турция долгие годы остается вне формулы - "сначала в НАТО, а потом в Евросоюз".

Тем не менее, на официальном уровне Анкара все еще не оставляет надежд влиться в общую европейскую семью, несмотря на то, что руководство турецкого государства уже не раз заявляло: "Нам надоело ждать у ворот Европы".

Поэтому понятно, что в интервью Абдуллы Гюля японскому изданию "Никкей" была затронута и европейская тематика.

"В ЕС есть страны, которые опасаются вступления в эту организацию могущественных государств. Некоторые узко мыслящие политики в ЕС используют этот вопрос для решения внутренних политических проблем. Турция является частью Европы и усиленно продолжает процесс интеграции. Турция не только мусульманская страна, но и страна с реальной демократией, экономическими успехами, обладающая сильной армией и верховенством права", - сказал глава турецкого государства.

Насколько совместимы понятия "светская Турция" и "исламская демократия", или же "новый ближневосточный лидер" и "неоосманский либерализм"? По части слияния или же сосуществования этих понятий в условиях турецких реалий пока еще высказываются абсолютно противоположные мнения. И это вполне объяснимо. Ведь некоторые начинания, имеющие место в этой стране, видятся и оправданными, и многообещающими, чтобы дать им сиюминутную и точную характеристику. Необходимо время, чтобы точно определить их место в исторической перспективе.

С другой стороны, Турция на данный момент и вправду выглядит очень уверенной. Экономика государства уже дает заявку, чтобы через несколько лет войти в золотую десятку.

Но арабские революции в некотором роде доказали, что внутриполитическая стагнация долгое время может казаться политической стабильностью и даже относительным развитием. Но кажется, что в случае с Турцией мир имеет возможность наблюдать за качественно иным примером, когда апробируется сугубо свой путь к восхождению. Не к виртуальному, а реалистичному. Кажется, это и хотел подчеркнуть в своем интервью влиятельному изданию турецкий президент А.Гюль.