Достоевский - тот писатель, то феноменальное явление, о котором невозможно думать и писать неконцептуально. Есть ли концепция данной статьи. Не знаю. Есть, наверное. Среди беспокоящих мое воображение, наслоенных друг на друга - но не беспорядочныхотрывков воспоминаний о вечном стремлении моего духа к возрождению, сопровождающемся ощущением самодостаточности тешащих меня мыслей о существовании моего "я", и тут же неизвестно откуда вкрадывающейся силы, сметающей меня на нет, на песчинку или пылинку на грязных тротуарах города Баку, я задумала написать что-то о Достоевском, родившемся около 200 лет тому назад, мучившемся перед страшными и последними вопросами, у Христа ищущем спасения, стоящем у пропасти, но не возжелавшем переступить через ту грань, после которой нет ничего... Это очень тонкая полоса, струя, ниточка света, серебристо-белого, едва заметного, физическое существование которого почти не занимает пространство, но определяет наше время, время нашей жизни, текущей и вечной, жизни до нас и после. Наверное, эту полоску увидели глаза обреченного на смерть Достоевского в нескольких минутах от нее. Наверное, эта нить стала точкой отсчета в положительном решении вопроса о существовании Бога, того самого вопроса, которым мучился писатель, как он писал в письме А.Н.Майкову от 25 марта 1870 г., "сознательно и бессознательно" всю свою жизнь.

Я хочу любить. Я хочу помочь всем во всем, не теряя ни одной минуты, время "отсчитывая счетом" (Князь Мышкин), перечеркивая весь опыт человеческого общежития. Реальность не позволяет? Достоевский предъявляет другую: "сердцем и мыслями человек" Макар Девушкин знает, что Богом каждому уготовлено достойное ему место: одному положено быть генералом, другому - титулярным советником.

Мышкин в России идиот, юродивый, потому что взял на себя миссию нести свет - он хочет заставить выйти за пределы того времени, тех отношений, той реальности, где люди не верят в мечту, в возможность рая на земле. Он не смог помочь Настасье Филипповне тут, в России. И, собственно, его вопрос: "Разве вы такая, какою теперь представлялись?" обращен не к ней, а ко всей России. Но он смог помочь Мари там, в Швейцарии. Швейцария - это некий символ, земля обетованная, где осуществлялись помыслы идеального человека (вообще, почему идеального, может, нормального, обычного смертного?!). Если не в одной реальности, так в другой.

ArrayВедь "нет пророка в своем отечестве", и как заставить "беспокойную, насмешливую, двуязычную, вскидчивую" Россию поверить в то, что она не такая. Результат может быть пропорционален числу самоумалившихся личностей. Другого не дано. Чем меньше нас материально, тем больше места нам, человеческому или по-человечески. "Последние времена пришли", - с негодованием говорит Лизавета Прокофьевна, сетуя на нравы, меркантилизм, бессовестность тех, кому превыше всего не честь, а деньги, заполученные любым путем. "Сумасшедшие! Тщеславные! В Бога не веруют, в Христа не веруют! Да ведь вас до того тщеславие и гордость проели, что кончится тем, что вы друг друга переедите, это я вам предсказываю". Достоевский не предсказатель? Допустим, нет, но среди хаоса и безобразия он видит другое время - благородное, идеальное.

Картина мира для Достоевского ясна. Даже такой "фантастический" его герой, как Князь Мышкин, говорит о совпадении двух мыслей, разных. Одна из области идеального - это благородная мысль, другая - из реального мира, денежная мысль. "... с этими двойными мыслями ужасно трудно бороться... Бог знает, как они приходят и зарождаются".

Не зная ответа на вопрос, хорошо ли это или плохо, Идиот Достоевского продолжает смотреть на жизнь "светло и невинно, даже, можно сказать, пастушески" и слишком "по-швейцарски" рассуждать о русском человеке: необходимо помочь ему найти себя, помочь всем неверующим разрешить ситуацию по-человечески, не ввязываясь в злобные интриги из-за меркантильных целей.

Вот она картина жизни вчера, сегодня и завтра. Двойные мысли - вечный удел человека. Двойные мысли беспокоят не по годам взрослого Фарида Гусейна. "Если б человек знал, как он счастлив, то он не был бы таким несчастливым" - фраза Достоевского поразила автора эссе "Азербайджанцы вслед за 300-ым". Как он признается на страницах своей книги, эта тема его волновала давно, и то, что ему не удавалось выразить в целой книге, выражено у Достоевского одним предложением еще два века тому назад. Достоевский этим предложением как бы наметил пунктиром тайную дорогу к истине. На эту дорогу вышел Фарид с поэтическим ощущением своего и нас всех бытия как рая. Его, связанная с Богом, душа готова говорить "быть", когда кругом одна пустота и "дьяволов водевиль" громко выкрикивает "не быть".

Фарид Гусейн обрадовался открытию Достоевского, найдя в этом утверждении самого себя. А я обрадовалась тому, что среди молодых азербайджанских писателей нашла единомышленника Достоевского. Прошлое и современность встали на единую параллель в 331-ом рассказе Фарида Гусейна. Мне захотелось узнать его поближе, поблагодарить, поговорить и посмотреть в знакомые глаза этого незнакомого таланта, приблизившего время Достоевского с вечным пространством: раем на земле, где любовь к Создателю и благодарность за подаренную жизнь на ней позволяет смириться и видеть свет в конце туннеля всегда. Фарид в Иране, надеюсь, к моменту завершения этой статьи, ее опубликования окажется на свободе и вернется, чтобы озаренным высоко духовной силой словом своим продолжать радоваться самому и обрадовать нас...

Творческий путь развития Достоевского от "Бедных людей" до Пушкинской речи о Всечеловеке служит одной цели. Вся цель этого движения - уяснение идеала человека. Формулировка идеала неразрывно связана с вселенской сутью человека: вправду ли конечен человек в безграничном и бесконечном мире? Все художественное творение Достоевского работает на ощущение бесконечности мира..