(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 30 мая, 6, 13, 20, 26 июня, 4, 11, 18, 25 июля и 1 августа 2009 г.)

"ШЕКСПИР МУЗЫКИ"

Моцарта называют "Шекспиром музыки".

Однако Моцарт в романе Вейса больше соответствует определению "Дюма музыки".

ОБ АЙЗЕКЕ АЗИМОВЕ

В Москве шел густой снег (он и сейчас идет...), а я, засев в номере гостиницы "Москва" (о вы, родные пенаты!), шмыгая носом, переводил рассказ Айзека Азимова "Нечто пустое" и вот только что поставил последнюю точку.

Его книгу я на время "арендовал" у девушки-киоскера в вестибюле гостиницы.

Не могу сказать, что толчком к переводу послужила высокая оценка рассказа; не буду грешить против правды, дело заключалось в том, что был сильно простужен, на улицу по этой причине выходить не мог, а поезд в Баку отправлялся только в полдень следующего дня - вот и решил занять себя, а заодно унять зуд в руках.

В общем-то Айзек Азимов вызывает во мне сложное, если не сказать странное чувство: порой, перечитывая его книги, мне кажется, что он не писатель настоящего и будущего, наоборот, он мне представляется писателем прошлого...

Писатель прошлого, описывающий будущее.

БЕДНЫЙ КЕРОГЛУ, НЕСЧАСТНЫЙ ГАЧАГ НАБИ (1)

Есть такие писатели, которые изучали народный быт и этнографические особенности родной культуры по книгам, и, читая их опусы, не можешь избавиться от впечатления, будто Кероглу нацепил галстук, а Гачаг Наби нахлобучил шляпу...

НЕНАПИСАННЫЙ РОМАН

Вот уже много лет в мыслях своих прокручиваю до сих пор не написанный (но продуманный!) и вряд ли когда-либо перенесенный на бумагу (о чем всегда буду сожалеть!) сюжет романа "Приключение "А".

"А" - это просто известная всем буква; некий писатель каждую ночь садится за свою пишущую машинку и выстукивает на ней роман, повествующий о любви пятидесятилетней женщины к юноше, который намного младше ее. Мой роман представляется мне некоей композицией из романа писателя и рассказов-вставок буквы "А", к слову, нелюбимой писателем, которая, появляясь в разных словах (например, АзАрт, изменА, юношА, счАстье, рАзум, дурАк, возрАст и т.д. и т.п.), переосмысляет эти слова и вмешивается тем самым в построение сюжета романа. "А" в своих рассказах-комментариях иронизирует над писателем, иногда оправдывает его, чаще противоречит, реже соглашается с ним, анализирует написанное им, подсказывает ему то, что он хочет, а может, не желает, а то и вовсе не может написать; рассказы "А" поднимают завесу над неприглядными сторонами человеческой натуры, на которые писатель закрывает глаза.

О "ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ" НАЦИОНАЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Безусловно, традиция - это важный фактор развития национальной литературы, при этом она, традиция, ни в коем случае не является определяющей доминантой.

В противном случае, например, в русской литературе, до XIX века не имеющей романической традиции, такие произведения, как "Анна Каренина" и "Война и мир", эволюционным путем должны были бы появиться лет эдак через триста-пятьсот.

Или же в азербайджанской литературе не мог бы возникнуть феномен Ахундова (сразу вдруг шесть великолепных комедий!) и такое явление, как Мамедгулузаде (сразу вдруг цикл ярких рассказов).

О ПОЭЗИИ СУН

Был сильно простужен и целых девять дней не выходил на работу, так что за эти девять дней удалось перевести около двух тысяч строк классических японских хокку, написать вступление и составить комментарии.

Намереваюсь издать это отдельной книжкой и, если получится, (2) на азербайджанском языке появится первый образчик японской поэзии и вообще японской литературы.

Я прочел достаточно много книг о классической японской и китайской поэзии и настолько увлекся ими, что захотел на этот раз перевести образцы китайской поэзии эпохи династии Сун (Х-XII вв.).

Не откладывая в долгий ящик, я отобрал понравившиеся мне образцы, подобрал справочники по истории и культуре Китая, засучил рукава и... отказался от своего намерения.

Причина фиаско заключалась вовсе не в том, что отобранные мною хокку оказались более компактными, чем аналогичные стихи в поэзии Сун, а атрибуты, выражающие чувства более конкретными - это само собой - суть дела заключалась в том, что поэзия Сун оказалась настолько богатой разнообразными символами, намеками, цитатами из произведений своего времени и предшествующей эпохи Тан, а также специфическими для этой поэзии образами и тропами, что перевести все это адекватно на азербайджанский язык не представлялось мне возможным.

Точнее - невозможным для меня.

Этому делу нужно посвятить всю жизнь, тогда, может быть, что-нибудь и получится.

УРОВЕНЬ ИБСЕНА

После античной драматургии Шекспиру удалось поднять мировую драматургию на новый уровень.

После Шекспира новый уровень драматургии заявил Ибсен.

Даже Чехов является представителем драматургии ибсеновского уровня (скрытым, "замаскированным", но представителем).

Ибсен - отец современной драматургии.

Шекспир - дед, античная драматургия - фундамент.

О МОРИАКЕ И МОРУА

Франсуа Мориак и Андре Моруа представляются мне Дон Кихотом и Санчо Пансо современной французской литературы.

Трудно однозначно определить, кто из них Дон Кихот, а кто - Санчо Пансо, потому что иногда Мориак выглядит Дон Кихотом, Моруа - Санчо Пансо, иногда - наоборот; с каждым новым произведением этих писателей "распределение ролей" круто меняется.

Может, трудность "идентификации" заключается также и в том, что и Моруа (помню, с каким удовольствием переводил я один из его рассказов (3)) и Мориак родились в одном и том же году (1885), а свой жизненный путь оба завершили, преодолев отметку восемьдесят (82 и 85 соответственно).

НОВЕЛЛЫ САЙКАКУ

Вот уже третий день без отрыва читаю новеллы Ихара Сайкаку.

Русский литературовед Т.Редько-Добровольская ставит Сайкаку в один ряд с такими его европейскими современниками, как Боккаччо, Джосер, Рабле, Сервантес.

Должен признаться, что этот список вызывает во мне, мягко говоря, странное чувство.

Речь не идет о том, что Сайкаку не достоин стоять в одном ряду с этими гигантами, отнюдь.

Сайкаку с полным на то правом может быть отнесен к столь блестящей плеяде гениев. За неполный 51 год жизни ему посчастливилось с такой невообразимой точностью и глубиной создать образ Японии и японца, что и 350 лет спустя они оживают перед глазами читателя, врезаются в память и живут там, как старые добрые знакомые.

Дело в том, что (это мое, естественно, личное впечатление) Сайкаку (как, впрочем, и вся классическая японская литература!) является представителем иной цивилизации, а иногда мне вдруг кажется, что классическая японская литература - со всем своим миром чувств, моральным кодексом, способом видения и отображения, чувствования и передачи чувств - есть не что иное, как выражение жизненного опыта инопланетян.

ЛИТЕРАТУРНАЯ АНАЛОГИЯ

Разумеется, ни Доде, давший французской (и мировой!) литературе Тартарена из Тараскона, ни читатели, с первого же прочтения принявшие этого героя, не знали и не ведали о том, что где-то там, в далекой стране под названием Азербайджан этот персонаж (именуемый здесь Овчу - Охотник Пирим) уже много веков охотится в фольклоре азербайджанцев.

Вот и встретились "бродячие сюжеты"...

ДРЮОН ИСПУГАЛСЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

По мере того, как Морис Дрюон описывал сильных мира сего, его талант стал проникать в такие глубины, что Дрюон как бы испугался (ужаснулся?!) вероятности задохнуться в этих глубинах. И тотчас же "переквалифицировался" в историка.

По мне Дрюон, написавший "Сильные мира сего", большой писатель, обладающий своим Словом.

А вот Дрюон, создавший цикл "Проклятые короли", конечно же, остается талантливым писателем, но здесь он все время занят обманом своего таланта.

УДАРЫ ПО ГОРЬКОМУ

Дважды в ХХ веке СССР нанес тяжелые удары по Горькому.

В первый раз - в качестве тоталитарного государства, когда постарался во что бы то ни стало превратить писателя в идола и в административном порядке узаконил этот статус.

Во второй раз - после своего распада, когда новая литературная генерация, появившаяся в условиях конъюнктуры (на сей раз демократической!), во что бы то ни стало вознамерилась низвергнуть Горького.

Надеюсь, что в XXI веке Горького оставят в покое, и он будет наконец-то самим собой.

МЕТАМОРФОЗА

В первой половине XIX века Лермонтов открыл "героя своего времени" - Печорина, но по мере приближения XIX века к веку ХХ "герой времени" превратился в "милого друга" Мопассана - Жоржа Дюруа.

ТАЙНА КОНРАД

В литературе XIX века есть для меня некое странное, необъяснимое явление (чудо?!) под названием Дж.Конрад.

Вот, например, еврей Гейне - великий немецкий поэт: родился в Германии, писал на немецком, и его творчество выражает Германию.

Или украинец Гоголь - великий русский писатель: родился в России, писал на русском, и его "Мертвые души", так же как и "Ревизор", полностью составлены из подлинно русских типажей.

Русский Набоков родился в России, в эмиграции начал писать на английском, но при этом остался русским писателем, ибо его произведения являются продуктом русского художественного сознания.

Список можно продолжить, но вернемся к заявленной проблеме.

Поляк Дж.Конрад только в 23 года переезжает в Англию, там начинает заниматься мореплаванием и... становится английским писателем!

Невероятно, но факт остается фактом: будущий классик английской литературы, тонкий стилист и блестящий знаток английского языка приобщился к нему через переводы на польский язык.

"Лорд Джим", "Нестромо", "Тайный шпион" - эти произведения по всем своим показателям являются образцами самовыражения именно английского писателя.

Воистину, тайна сия велика есть! БЛЕСТЯЩИЙ ГЕРМАФРОДИТСКИЙ ТАЛАНТ Я не считаю правильным разделение писателей по половому признаку. В литературе нет женских и мужских писателей, единственный критерий - талант.

Правда, бывают исключения из правил, когда талант "выдает" пол своего обладателя.

В этом, смысле, Ф.Саган нельзя отнести к разряду писателей-мужчин.

В то же время, судя по таким ее произведениям, как "Здравствуй, грусть", "Печальный взгляд", "Немного солнца в холодной воде", в особенности по повести "Любите ли вы Брамса?" назвать ее женской писательницей весьма трудно.

В таком случае Франсуаза Саган - это литературный гермафродит, обладающий блестящим писательским талантом?

ПРОЗА ХХ ВЕКА

В XIX веке гегемоном, определяющим магистральное направление мировой прозы, выступает русская (Толстой, Достоевский, Тургенев, Гоголь, Чехов...) и французская (Бальзак, Стендаль, Гюго, Золя, Флобер, Мопассан...) проза.

В ХХ веке на эту роль претендует в первую очередь немецкая проза (Т.Манн, Ф.Кафка, Л.Фейхтвангер, С.Цвейг, Г.Манн, А.Цвейг, Э.М.Ремарк, Г.Белль...).

Представленная классификация, конечно же, крайне субъективна и в основном отражает мои собственные литературные пристрастия и предпочтения.

У моего отца была своя система. Для Ильяса Эфендиева выразителем ХХ века являлась в первую очередь американская проза: Фолкнер, Хемингуэй, Дос Пассос, Стейнбек, Колдуэлл, Селлинджер, Апдайк...

ПЕРВОЗДАННАЯ ЧИСТОТА ДЖЕКА ЛОНДОНА

Думая о Джеке Лондоне, ловлю себя на впечатлении (здесь точнее сказать - предощущении): мне он представляется одним из героев античной трагедии, который немыслимым образом перешагнул два тысячелетия и неожиданно даже для самого себя оказался в ХХ веке.

Прошли-пролетели века, лицемерие обрело ужасающие масштабы, атомные бомбы отбросили (забросили?!) мужественный героизм Александра Македонского, Ганнибала, Спартака куда-то далеко, в недостижимые, неуловимые сферы нравственности, партийные съезды своими "судьбоносными" решениями затмили смыслы античных сенатов, превратив их в нелепые и импотентные сборища и т.д. и т.п.

А он, Джек Лондон, словно бы ничего обо всем этом не зная-не ведая, явился в ХХ век и не выдержал.

Перевод с азербайджанского Вагифа Ибрагимоглу

____________________________

1. Кероглу - (сын слепого): герой одноименного ашугского сказания; Гачаг (беглец, абрек) Наби - реальный абрек, ставший героем песен и сказаний. 2. Получилось: книга "Один-единственный цветок нарцисса" была издана в 1979 году.

3. Имеется в виду рассказ "Как прославился Пьер Душ?"