(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 28 августа, 4, 18, 25 сентября и 2 октября 2010 г.)
Доктор юридических наук, профессор, преподаватель Бакинского государственного университета Эюб Аскеров некогда служил офицером в семьдесят седьмой Азербайджанской стрелковой дивизии. Он был свидетелем последних дней талантливого полководца Джамшида Нахчыванского.
- Осенью 1937 года я возвращался из отпуска, который проводил в Ленинграде (Санкт-Петербург). Чтобы встретиться с друзьями, поехал в Военную академию имени Фрунзе. Был гостем близкого друга и слушателя академии Гаджибабы Зейналова, встретился с соотечественниками: Джалилом Алиевым, Ахмедали Алиевым, Байрамом Шихиевым, Фархадом Шахбазовым и другими. В один из дней мы собрались на ужин в комнате Гаджибабы Зейналова. В этот момент пришел Джамшид Нахчыванский. Все мы встали, уважительно, в официальном порядке приветствовали его. На лице сияла добрая улыбка... Узнав, что я служу в семьдесят седьмой дивизии, стал расспрашивать меня. Интересовался жизнью народа Азербайджана, внимательно слушал и радовался моим словам об успехах дивизии в политической и боевой подготовке. Он отметил важность постоянного наращивания оборонной мощи Родины, подготовки высокообразованных, отвечающих требованиям времени кадров, приобщения к новой военной технике. Затем он сказал: "Сынок, нашему народу необходимы хорошо подготовленные кадры". Уходя, обратился ко всем: "Ваше место - в этой высшей военной школе, жаль, что наших представителей здесь очень мало".
ArrayЗатем повернулся ко мне: "Старайтесь, будьте смелым, я и вас хотел бы видеть здесь".
ТРАГЕДИЯ ЧЕТЫРЕХ БРАТЬЕВ
В доме-музее генерала из ханского рода в Нахчыване есть картина, нарисованная в 1898 году. В середине сидит мать Фярянтадж, прижав к груди маленькую дочь. Рядом сидят стройные три сына - Эхсан хан, Келбалы хан и Джамшид хан. Все три брата одеты в черкески, на их лицах читаются не соответствующие юному возрасту храбрость, мужество и гордость.
Жизнь протекает мирно и спокойно. Трехлетний Джамшид сидит на подушке и свойственным маленьким детям удивлением смотрит в объектив. Он еще не знает, какие испытания его ждут в грядущем через два года веке. Революционная буря, жизненные вихри и пламя войны, как сталь, закалили маленького Джамшида через шестнадцать лет... До предстоящей жизненной трагедии оставалось более одной эпохи. Той трагедии, которая сделала жертвой коварства и клеветы не только Джамшид хана, но и его братьев Эхсан хана, Келбалы хана и по какой-то случайности не попавшего на фотокарточку Давуд хана.
В июне 1920 года второй Карабахский конный полк, в котором служил Джамшид хан, располагался в Карабахе. Подполковник Нахчыванский был заместителем по строевой части. Однажды за полночь раздался стук в дверь его дома. Брат Эхсан хан гостил у него. Эхсан хан был на два года старше брата, к тому же был профессиональным военным. Он закончил в Москве кадетский корпус, в котором учились дети аристократов. Образцом для подражания, как и для многочисленных офицеров Нахчыванских, был дядя, полный генерал кавалерии Гусейн хан Нахчыванский. Слава Гусейн хана распространилась по всей России. Молодые люди гордились дядей, как последователи военной профессии добросовестно несли службу.
Проявленным во время войны героизмом снискали славу Нахчыванские: Мурад хан, штабс-ротмистр семнадцатого Нижнегородского драгунского полка имени Его Императорского Величества, гвардии ротмистр Келбалы хан (внук), поручик Искендер хан. Со своей ротой разбивший вражеские силы Мурад хан за боевые заслуги в 1914 году был удостоен ордена Святой Анны четвертой степени, в 1915 году - ордена Святого Станислава третьей степени (вместе с мечами и лентой), ордена Святой Анны третьей степени (с мечами и лентой), ордена Святого Станислава второй степени (с мечами), в 1916 году - ордена Святой Анны второй степени (с мечами).
После окончания войны ротмистр Мурад хан Нахчыванский вернулся на Родину, стал командиром первой роты Шекинского полка Национальной армии Азербайджана.
Мужественно сражался в боях и поручик Искендер хан Нахчыванский, за что был награжден орденом Святой Анны третьей степени (с мечами и лентой), орденом Святой Анны четвертой степени (с надписью на оружии "За храбрость") и орденом Святого Станислава третьей степени (с мечами и лентой).
В номере от 1 апреля 1916 года газета "Каспий" писала: "Ротмистр Уланского лейб-гвардии полка Келбалы хан Нахчыванский за освобождение от врага 15 августа 1914 года села Сококов награжден Георгиевским оружием. Взвод по его командованием вел бои на левом фланге полка и неожиданно подвергся набегу одного австрийского эскадрона. Не растерявшийся ротмистр Келбалы хан малыми силами перешел в наступление, принудил неприятеля к отступлению и, преследуя их до наступления темноты, заставил оставить поле боя. Заслуги ротмистра Келбалы хана, достигшего успехов и в предыдущих боях, оценены орденом Святой Анны третьей степени (с мечами и лентой) и орденом Святой Анны второй степени (с мечами)". Имеется рапорт на имя председателя Совета Министров республики, написанный в марте 1919 года, в отношении продолжавшего военную службу в Национальной армии Азербайджана Келбалы хана Нахчыванского и Керим хана Иреванского. Документ подписан военным министром, полным генералом артиллерии Самед беком Мехмандаровым и начальником Генерального штаба генерал-майором Габиб беком Салимовым. В нем читаем: "Гвардии штаб-ротмистры Келбалы хан Нахчыванский и Керим хан Иреванский в соответствии с военным уставом бывшей России имели звание штаб-ротмистра. В нынешней армии это соответствует чину подполковника..
|
