...Казалось, метели не будет конца... Никто уже и не помнил, когда она началась - неделю... десять дней назад?.. Последние три дня во многих районах города ветер оборвал электропровода. А газ перестал поступать еще с самого начала. И теперь ходила молва, что из-за протянувшихся многодневных морозов замерзают и водопроводные трубы.

...Смеркалось... и с наступлением сумерек страх капля за каплей переполнял душу Талыба... Он, этот страх, поселился в душе его еще с самого начала метели. А в ночь накануне непогоды приснился ему седобородый старик с исполненным благородства лицом, в белом длинном одеянии... Взяв его за руку, заставил подняться с постели и повел за собой куда-то вдаль... Вскоре очутившись в странном, совершенно плоском, без конца и края пространстве, старик в белом, вдруг отпустив его, исчез... и остался Талыб в этой плоской, бескрайней пустыне совершенно один... Затем что-то пошатнулось... и зашевелилась земля под его ногами... Оглянувшись вниз, он понял, что стоит, оказывается, не на песках бескрайней пустыни, а на сцене, высоко расположенной перед зрительным залом, полным людьми...

Arrayа еще ниже, оказалось, расположился симфонический оркестр, со множеством музыкантов, ждущих его знака...

...Потрясение охватило Талыба, и почувствовал он, как по телу разлилось давно забытое тепло... Тут он собрался, привычно провел ладонью по волосам... закрыв глаза, подняв обе руки... начал дирижировать...

...Но оркестр молчал... Опустив руки, посмотрел он вниз, и от ужаса обмерло сердце...

...Побросав инструменты, музыканты столпились в центре зала и торопливо рыли там глубокую яму... А двое, взобравшись на сцену, схватив его, вниз головой потащили вниз... засунув в яму, принялись забрасывать сверху музыкальными инструментами, - скрипками с острыми смычками, виолончелями с оборванными струнами... далее торопливо принялись засыпать сверху землей... земля забивала ему рот, горло... грифы скрипок все вонзались в тело.. сердце готово было разорваться... и последнее, что он увидел, - был снег, падающий с неба прозрачно-белыми хлопьями...

...Это был тот же снег, приснившийся ему в ту ночь... шел он уже десятый день. Метель кружила в вихре белыми хлопьями, швыряя их в окна, словно хотела разбить стекло, ворваться внутрь и засыпать его, как в том кашмарном сне...

Достав таблетки из ящичка тумбочки, полного лекарств, и положив одну под язык, смотрел он долго-долго на тонущий в снежной мгле город.

С сегодняшнего утра он был почти не виден.

И телефон давно умолк. Молчал так хмуро, будто вся родня унеслась в метели куда-то впрочь...

- Талыб, а, Талыб... - послышался дрожащий от слабости голос жены.

- Что, родная? - обернулся к жене, лежащей вдоль окна.

- Боюсь я чего-то...

Жена к старости вовсе усохла. Лежа посереди постели, поглядывала на него быстрыми, как у зайца, глазами.

- Чего ты боишься?..

- С чего такая метель? Ты хоть припоминаешь, чтоб у нас в Баку была такая метель?..

Присел он рядом с ней, коснулся холодного лба.

- Ну, как ты?..

- Немного лучше... - сказала она, странно прищурившись в темноту.

- Постарайся заснуть.

- Я и так целыми днями сплю. Сколько можно?.. Надоело.

- Чем больше будешь спать, тем лучше. Помнишь, как сказал врач?..

- Что-то весна в этом году слишком запаздывает? Март на исходе, а весной и не пахнет.

- Да придет она, куда денется? Не торопись... Ты еще с молодости была нетерпеливой. - сказал Талыб и тут же пожалел.

Старуха расстраивалась, когда речь заходила о ее молодости, тогда ее маленькое, морщинистое лицо съеживалось еще больше, сжималось в кулачок...

- Талыб...

- А-а.

- А знаешь, какой первый признак весны?!.

- ...

- Ну?.. Что молчишь?..

- Думаю...

- А чего тут думать?!

- Наверное, дождь.

- Да, дождь. А дождь этот как пахнет, а-а?!

- Конечно.....