(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 19, 26 февраля и 5 марта 2011 г.)

Примечательно, что Ахмед Джафароглу впервые попытался, если так можно выразиться, вывести основателя национальной прессы и театра Гасан бека Зардаби из "тени" Мирзы Фатали. Он впервые характеризовал XIX век в Азербайджане не как эпоху Ахундова, а как эпоху Ахундова-Зардаби и в этом отношении на десятилетия опередил своих коллег в советском Азербайджане. Ибо, нисколько не умаляя роли и значения М.Ф.Ахундова, действительно свершившего революцию в масштабах всего мусульманского Востока, было необходимо дать истинную оценку и Гасан беку Зардаби, заложившему в Азербайджане основы национальной печати, театра, женского образования и других начинаний. Он расширил горизонты национального мышления, способствовал превращению азербайджанских тюрок из исламской паствы в нацию с аутентичным самосознанием. И в утверждении этой справедливой позиции Ахмед Джафароглу опередил многих исследователей.

Выше я упомянул о первой и единственной статье об ученом-эмигранте в нашей печати, озаглавленной "Ответ клеветнику". Несомненно, будь автор заказного "Ответа" основательно знаком со статьями своего объекта исследования: "Спекулятивность в азербайджанской литературе", "От двуглавого орла до советского красного знамени", "Советский национальный нигилизм и отрицательство", "Следы национальной борьбы в азербайджанской литературе" (эта серия из четырех объемных статей в 1932 году была издана в виде отдельной книжки в Стамбуле), "Понятие больного национализма и школа возбуждения ненависти", "Родники независимости, которые пытаются осушить", "Нации-пленницы под игом Советской России", "Азербайджанские эмигранты", "Азербайджано-российские отношения в истории" и другие, несомненно, прибегнул бы к более резким выражениям.

Но вот ведь какое дело: пороки режима, о которых говорилось еще лет 70-80 лет назад в статьях и книгах непримиримых эмигрантов, после падения Советской империи стали нами подвергаться уж куда более резким разносам...

Стало быть, в этих людях говорила не только обида. Скорее всего, они выступали как выразители интересов своего народа. Они критиковали не ради критики. Личное обустройство ничего не означало для них.

Кстати, в годы Второй мировой войны фашистская пропагандистская машина очень хотела воспользоваться знаниями и авторитетом профессора Ахмеда Джафароглу - питомца немецкой школы ориенталистики. Его блестящее знание языка, обширные связи могли стать хорошим подспорьем в деле пропаганды идей Третьего рейха.

Однако этим ожиданиям не суждено было реализоваться.

Стало быть, Ахмед Джафароглу в отношении вопросов национальной государственности, проблем национальной истории и культуры демонстрировал более смелую, дальновидную позицию. И это, несомненно, объяснялось прежде всего его объективным подходом к историческим процессам и личностям, недопущением научных "жертвоприношений" в угоду политической конъюнктуре.

Его статьи - "Азербайджанская литература" и "Взгляд на современную азербайджанскую литературу", - вошедшие в трехтомный сборник "Настольная книга тюрок", а также изданная в 1953 году в Стамбуле брошюра "Поворотные пункты азербайджанского языка и литературы" привлекали внимание смелыми суждениями и бескомпромиссностью позиции. Конечно, такой подход был в явном диссонансе с постулатами советской идеологии.

В наследии ученого особое место занимали исследования и изыскания, связанные с устным народным творчеством родного народа.

После защиты диссертации о фольклорных жемчужинах - баяты - Ахмед Джафароглу и впоследствии систематически и интенсивно трудился на этом поприще, из года в год расширял круг охвата своих исследований.

Сами по себе и названия работ ученого говорят о широте и многоохватности его исследований в этой области. Достаточно просто перечислить некоторые из них: "Обрядовые песни в азербайджанском фольклоре", "Дастан "Ашуг Гариб" в азербайджанской народной литературе" (две статьи), "Из ашугов XVI века - Аббас Туфарганлы", "Следы шаманизма в анатолийском и азербайджанском детском фольклоре", "Национальное бытие и вопросы религии в нашем фольклоре", "Из поэтов саза и сказа на наречии тэрэкэме" (тюркские общины, ведущие кочевой образ жизни - В.Г.), "Ашуг Курбани", "Два шаманических божества, сохранившихся в азербайджанском и анатолийском фольклоре", "Из поэтов саза - Деде Касум", "Антропонимические изображения сказов Деде Горгуда" и др.

Изучение фольклорных источников современной азербайджанской литературы и классического наследия вывело ученого на более широкий контекст и вызвало непосредственный интерес к древней культуре других тюркских народов, а также к комплексному исследованию проблем общетюркской цивилизации.

ArrayЭти проблемы, связанные с общностью языка, мировоззренческих и культурных традиций, были освещены в работах Ахмеда Джафароглу, как выше было указано, начиная с Орхон-Енисейских памятников и до позднейших времен.

Именно такой ученый, как Ахмед Джафароглу, сформировавшийся на основе традиций российской и европейской тюркологической школы, мог наиболее успешно и научно обоснованно писать о сибирских и алтайских тюрках, хакасах, якутах, тувинцах, кумыках, ногайцах, шорцах и других малоизвестных в Турции тюркских этносах.

В этом отношении книга нашего соотечественника "Тюркские народности", неоднократно переиздававшаяся в Турции, была первой попыткой с точки зрения привлечения внимания турецких коллег к нелегкой судьбе, истории и самобытной культуре более отдаленных братьев.

Изыскания ученого в ономастике, этимологически-лингвистические исследования, связанные с отдельными словами и выражениями, могущие играть роль ключа для истории и этногенеза, поиски и разработки относительно создания словарей древнетюркских и современных тюркских языков - все это воссоздает контуры впечатляющего портрета ученого-энциклопедиста Ахмеда Джафароглу. Солидные, взвешенные статьи по истории и проблемам развития тюркского единства, или пантюркизма в положительном смысле этого слова, характеризуют Ахмеда Джафароглу - представителя сравнительно поздней генерации тюркского национализма - как успешного продолжателя и поборника идей своих предтеч: Зии Гейальпа, Мамед Эмина Расулзаде, Али бека Гусейнзаде, Зеки Велиди Тогана, Ахмеда Агаоглу, внесших достойную лепту в историческое освещение этого движения.

Многообразные по тематике исследования Ахмеда Джафароглу создают ясное представление о беспокойной и бунтарской натуре этого подвижника науки, непрестанно искавшего все новые пути и формы для самоутверждения истории и культуры своего народа. Его не оставляли равнодушным даже незначительные факты, второстепенные и эпизодические информации, имеющие отношение к истории и культуре Азербайджана.

Быть может, именно поэтому ученый, подготовивший к печати и опубликовавший сугубо научные тексты, важные исторические источники и многочисленные фольклорные памятники, в ряде случаев не уклонялся и от написания статей информативного или публицистического характера, не созвучных с классическим стилем научного изложения. Подобные публикации прежде всего отражали его неразрывную связь с исторической Родиной, ибо его деятельность, все его творчество было посвящено любимому и сознательно избранному поприщу - изучению и пропаганде тюркского мира. И все формы и способы выражения, служившие реализации этой миссии, для Ахмеда Джафароглу не были чужды. Поэтому он с одинаковой легкостью писал глубоко научные статьи и обыкновенные сообщения, выступал в университетских аудиториях и перед слушателями радио "Свобода".

Само собой разумеется, что его исследования реалий тюркского мира, а прежде всего Азербайджана в контексте Турции и Европы 30-50-х годов служили не только потребностям науки. Они одновременно носили в себе серьезный просветительский заряд. Поэтому, когда Ахмед Джафароглу писал о представителях польской интеллигенции или польских ориенталистах, установивших в той или иной форме культурные связи с Азербайджаном в XIX столетии, он прежде всего преследовал цель продемонстрировать проевропейскую, светскую ментальность своего народа. Или же, когда в 1965 году Джафароглу доводил до турецких и европейских читателей исторические факты и размышления в связи с 60-й годовщиной так называемой "армяно-мусульманской войны" (а в реальности необъявленной войны армянских вооруженных бандформирований против мирного азербайджанского населения), ученый прежде всего стремился распространить правдивую, объективную информацию, связанную с недавними кровавыми страницами родного края. Такие его статьи для энциклопедий и справочников, как "Азербайджанцы" и "Азербайджанская литература" (Висбаден, на немецком), "Миграция кавказских народов за последние сто пятьдесят лет" (Аусбург, на английском), "Диалекты азербайджанского языка" (Париж, на французском), и другие также говорят о глубоком чувстве патриотизма их автора. Никто не уполномочивал политического эмигранта Ахмеда Джафароглу выступать с подобными публикациями. Однако он, пользуясь своими связями и понимая трудности коллег из Советского Азербайджана с выходом на международную арену и на страницы свободной европейской печати, добровольно брал на себя ответственность представлять страну. Эти инициативы иногда превращали его в мишень для критики даже в Турции.

По масштабу и сути своего творчества Ахмед Джафароглу, как отмечалось выше, был одним из организаторов науки, определявших направление развития тюркологии. Непосредственное сотрудничество с ведущими европейскими центрами, публикации трудов на различных языках позволяли ему идти в ногу с современной научной мыслью, изучать и оценивать тюркскую культуру в контексте мировой цивилизации.

Здесь невольно вспоминается горестное сетование другого эмигранта - великого поэта современности Назыма Хикмета: "Мои стихи на чужбине печатаются на тридцати-сорока языках, а в Турции, на языке родном - никак..." Вслед за Назымом эти слова мог повторить и Ахмед Джафароглу. Посвятив всю свою жизнь изучению родной культуры, ему не довелось увидеть ни одной напечатанной строки на своей исторической Родине.

Только в 2008 году первая и пока единственная книга ученого была издана в Баку. Это было подготовленное мною "Избранное", где собрана небольшая часть его исследований по азербайджановедению. Издание осуществил Бакинский славянский университет из серии 100-й "Библиотеки филолога". Редактором и автором предисловия стал ректор этого вуза, профессор Кямал Абдулла.

Наряду с авторитетными европейскими изданиями Ахмед Джафароглу тесно сотрудничал с турецкой печатью на иностранных языках, в особенности с франкоязычной столичной газетой "Анкара".

Он переводил произведения на турецкий язык не только с русского, но и с немецкого и французского языков; поддерживал личные творческие контакты и знакомил научную общественность Турции с трудами таких известных европейских тюркологов, как Марти Раасенен, Раул Витек, Альберт Герман, Павел Ковальский, Этторе Росси, Генрих Батовский, Ананиаш Заянчковский, Алессандро Бомбаччи, Вальтер Эберхард, Гюла Немет и др.

Несмотря на все трудности, можно сказать, что Ахмед Джафароглу как ученый прожил счастливую жизнь. Всегда был окружен заботой и вниманием признательных питомцев и студентов. Его неутомимый труд был оценен коллегами в Турции и за рубежом. 60-, 70-, 75-летние юбилеи, 50-летие научной деятельности широко отмечались в Турции и в европейских центрах тюркологии. В Германии и Турции была подготовлена и издана библиография его научных трудов. По сей день бывшие питомцы с благодарностью и любовью говорят о своем учителе, "до конца дней оставшемся всецело азербайджанцем", с пиететом и почтением называют его "ходжа" и "устад".

В 1973 году Ахмед Джафароглу ушел на заслуженный отдых и расстался с любимой работой в Стамбульском университете. Почти через год, 6 января 1975 года, он навеки закрыл глаза.

В те дни профессор Саадат Чагатай с глубокой горечью писала: "Смерть, прискорбная для каждого, на сей раз вырвала из наших рядов дорогого друга и единомышленника Ахмеда Джафароглу. Самая примечательная черта Джафароглу, известного своими чрезвычайно многочисленными трудами, - проявленные им энтузиазм и постоянство за долгий пятидесятилетний срок на поприще служения единому кредо. Покойный на этой идейной арене был проводником, был мостом, соединившим старый период с новым временем.

Будучи учеником литературоведа и историка Мехмед Фуада Кепрюлюзаде, он был не просто одним из истолкователей прежних направлений в области литературы и истории, но рассматривал и азербайджанскую литературу, стоящую бок о бок с турецкой, был первопроходцем, умело знакомившим Турцию с литературой, языком, фольклором и недавней историей братского Азербайджана..."

Как и любой настоящий ученый, Ахмед Джафароглу оставил после себя многочисленные ценные исследования. Достойно внимания, что это наследие продолжает свою жизнь и после его ухода в небытие.

Его труды по истории турецкого языка и турецкой диалектологии систематически переиздаются. Университетские студенты пользуются ими как учебными пособиями.

Как образно отметил один из турецких авторов, несмотря на наличие многочисленных книг и трудов, настоящим шедевром Ахмеда Джафароглу является его единственная дочь - всемирно известный ученый-искусствовед, организатор музейного дела профессор Назан Олчер (1940). Назан ханум успешно и достойно несет эстафету служения тюркской культуре. Через несколько лет семья Джафароглу может отметить столетие этого славного и самоотверженного служения Турции и турецкому миру.