(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 3 и 10 сентября 2011 г.)

- Тебе надо, ты и подойди! - он попытался придать голосу более спокойный тон.

- Да ну! Ты что блатной?! - вразвалку подошел к нему смуглый тип.

- Чего тебе?! - перебил он, оглядывая незнакомца с ног до головы. Он уже мысленно проводил с ним приемы по дзю-до, показанные ему Эльдаром.

- А то, что ты идешь с нашей девочкой со двора! Хочу знать - кто ты и откуда! - смуглый тип чеканил каждое слово. Он также начал мерить взглядом Вагулю с ног до головы.

- А ты кто - ее опекун? - спросил, презрительно поморщившись, Вагуля.

- Ребята! Это же Вагуля, друг Эльдара!- воскликнул один из ватаги ребят. Он подошел к вожаку и начал что-то шептать ему на ухо.

- Ну, раз ты друг Эльдара! - надменно улыбнулся вожак. - Тогда без обид, братишка!

- Все нешутяк, братишка! - в тон ему ответил Вагуля, с иронией выговаривая ненавистные жаргонные словечки.

Едва он переступил порог дома, как мама встретила его комплиментом. - Классная стрижка! Тебя кто постриг?

- Еще больше надо было взять! - хмуро пробурчал папа. Вагуля ничего не ответил и, подавленно пройдя в свою комнату, врубил BLACK SABBATH. Папа вопросительно переглянулся с мамой. Сиплый, бунтарский голос Оззи Осборна еще больше распалял его недавние воспоминания. Папа осторожно постучал: - Можно?

Вагуля вновь не ответил и приглушил звук магнитофона.

- Что-нибудь случилось?

- Случилось то, чего ты хотел! Она остригла меня, как барана, пап, причем перед моей любимой девушкой! - воскликнул он и вновь подавил рыдание.

- Кто, Зулейха? - приглушенно спросил папа.

Вагуля молча кивнул.

Папа почувствовал его подавленное состояние и, подойдя, прижал к себе его голову, ероша волосы.

- Да, вот так, сынок! Порой жизнь преподносит нам совсем неожиданные сюрпризы!

А Оззи, под рев гитар, продолжал проклинать все и вся, словно подтверждая правоту папы.

* * *

Им все более овладевала меланхолия. Друзья со двора, Эльдар удивлялись его состоянию. И только встречи с ней доставляли ему полную радость. Однажды они встретились во дворе детского садика, неподалеку от школы.

ArrayВ тенистую беседку он принес с собой переносной магнитофон.

- Ты опять грустишь! - сочувственно произнесла она.

- Я сейчас прокручу тебе клевую вещь! - оживленно сказал он, не замечая ее слов. Это Grand Funk, вещь называется Loneliness - одиночество!

- Спасибо за перевод! - тихо улыбнулась Гюля.

Но он приставил палец к губам - Ш-ш-ш! Мягко зазвучал перебор гитары, и Марк Фарнер с грустью запел об одиночестве. Но он пел не об одиночестве любви, а о его, Вагулиных, проблемах: о насилии над его волосами, о неугасающих скандалах родителей. Он раскачивался в такт любимой мелодии, словно не замечая присутствия Гюли. Она знала, что творится у него на душе и с восхищенной грустью наблюдала за ним.

Мелодия закончилась, а он все еще стоял как зачарованный, закрыв глаза, и, очнувшись, подошел и заглянул в ее глаза.

- Какая грустная вещь! Интересно, почему у хард-роковых групп такие красивые, лиричные мелодии? - спросила она.

- Потому, что о проблемах не только кричат, но и плачут! - рассеянно пробормотал Вагуля, усаживаясь рядом с ней.

И в этот миг он ощутил ее щекочущий поцелуй у себя на губах. От волнения у него все поплыло перед глазами. Он ответил на ее поцелуй: он был волнующим и продолжительным.

- Какое блаженство! - выдохнул он восхищенно. Она застенчиво улыбнулась. Они долго еще сидели в этой беседке, ставшей их пристанищем, пока не наступили сумерки. Он словно на крыльях возвращался домой.

Войдя в комнату, включил композицию "Кашмир" группы Led Zeppelin. Послышался тягучий рок сопряженный восточными переливами, а пронзительный голос Планта напоминал мугамную мольбу. Проходивший мимо его комнаты папа остановился, с интересом вслушиваясь в мелодию.

- Это - твои длинноволосые! - спросил он заинтригованно.

- Они! - победно ответил Вагуля.

- А как называется этот оркестр?

- Пап, не оркестр, а группа Led Zeppelin! - поучительно вставил Вагуля.

- Любопытно! - смущенно кашлянул папа. Он с таким же интересом справился о названии композиции: Вагуле было немного смешно, но отчасти лестно, что отец впервые заинтересовался его духовным миром.

Но в последующие дни конфликты между родителями участились. Они угнетающе действовали на него. Отдушиной от них стала, опять-таки, музыка. От какофонии родительских ссор он спешил к гармонии гитары и пианино, где начал создавать свои вещи. Нет худа без добра: возможно, стимулом к его собственному творчеству стала боль его души.

Но этот день стал самым ужасным в его жизни. Он возвращался с репетиции со школьным ансамблем. Переступив порог дома, он увидел спешно одевающегося отца.

- Я спешу! Мама тебе все объяснит! - у папы был какой-то непривычный растерянный взгляд, который он стремился упрятать.

Он увидел маму, задумчиво сидящую у края стола, и у него сжалось сердце!

- Вагуля, сядь! - у нее был торжественный тон. - Ты уже взрослый парень! - начала мама. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. - Ты сам был свидетелем наших вечных сцен с папой! Так больше продолжаться не может! Мы решили развестись!

- Как, мам?! А я? А Сабиша?

- Сабиша останется со мной! Она еще маленькая! Ты волен жить с папой или остаться со мной! - быстро сказала мама и взяла его за руку. Он резко отдернул руку.

- Пойми, Вагуля! Я не собираюсь лишать вас отца! Просто мы не должны жить вместе!

Он почувствовал ком в горле. В уме резко застонала гитара Джимми Пейджа, а надрывнЫй блюз Роберта Планта оплакивал его, Вагулину, боль. Он медленно встал, чувствуя, как слезы застилают глаза...