"Мне посчастливилось родиться в семье, в которой хорошее, крепкое образование воспринималось как сам собой разумеющийся факт. При этом не было никакого деления на "технарей" и гуманитариев. Предполагалось, что образованный человек должен прекрасно знать литературу, разбираться в музыке, иметь представления о точных науках. Так, мои родители окончили народно-хозяйственный институт. По окончании вуза папа поступил в аспирантуру, затем началась его преподавательская деятельность: в БГУ он вел предмет "Политическая экономия". После моего рождения мама ушла с работы и посвятила себя семье.
Одно из самых ранних моих впечатлений - звуки музыки, которые вошли в мою жизнь со дня рождения и остались в моей памяти навсегда. Иногда, сквозь года и десятилетия, я мысленно возвращаюсь к тому далекому и дорогому для меня времени. И тогда передо мной, как на киноленте, проносятся картины детства: отец играет на таре, мамины движения становятся плавными, замедленными, даже я затихаю. Папа был очень талантливым и ответственным человеком. Он не признавал полудел. Тар для него был отдушиной, он как бы сливался с ним воедино, поверяя ему свои сокровенные чувства и мысли. И тар "платил" ему взаимностью, завораживая всех своим звучанием. Это была музыка души, не оставляющая никого равнодушным", - таким был ответ Рамиза Фарзулла оглу Зохрабова на вопрос о ярких воспоминаниях детства.
Рамиз муаллим - одна из именитнейших личностей в азербайджанском музыкознании и пока единственный среди музыковедов народный артист Азербайджана, кавалер ордена "Шохрет". Р.Зохрабов имеет ученую степень доктора искусствоведения, является профессором, заведующим кафедрой "История и теория азербайджанской народной музыки" Бакинской музыкальной академии им.Уз.Гаджибейли, а также бессменным на протяжении двух десятилетий секретарем правления Союза композиторов Азербайджана, членом Аттестационной комиссии, автором большого количества научных исследований в самых различных областях музыкальной культуры.
- Рамиз муаллим, после такого рассказа спрашивать о том, кто повлиял на выбор вашей профессии, наверное, не имеет смысла? - Думаю, все же имеет, ведь я начинал заниматься музыкой как скрипач. Мой отец брал уроки игры на таре у знаменитого Мансура Мансурова, дружил с Бахрамом Мансуровым и Амируллой Мамедбейли.
ArrayГостями нашего дома были таристы - Камиль Ахмедов и Адиль Герай (к тому же еще и композитор), Ахсан Дадашев, Габиб Байрамов и другие. Исполнительское искусство этих людей, их интереснейшие творческие дискуссии и беседы открывали передо мной богатый мир национального искусства. Добавлю к этому, что предмет "Основы азербайджанской народной музыки" мне преподавал замечательный человек и композитор Сулейман Алескеров, на уроках которого царило творческое начало. Сулейман муаллим часто давал задание сочинить мелодии в определенных ладах, что мне легко и быстро удавалось. Неоднократно он отмечал: "У Рамиза богатая фантазия". Сулейман муаллим посоветовал мне перейти на теоретическое отделение (в этом его мнение совпало с желанием моего отца) и заняться исследованием мугама, который в то время был еще мало разработан. Так я и сделал, и до сих пор с благодарностью вспоминаю всех, кто повлиял на выбор моей профессии. - Как складывалась ваша дальнейшая творческая карьера? - Мне в жизни всегда везло на хорошее окружение и хороших наставников. Я учился в консерватории (в период руководства Джевдета Гаджиева), а после ее окончания начал работать в Азгосфилармонии. Защита дипломных сочинений выпускников-композиторов в то время проходила в филармонии. Во время очередного экзамена должны были прозвучать произведения Полада Бюльбюльоглу и Леонида Вайнштейна. Джевдет Гаджиев, придя в филармонию и увидев там меня, был очень удивлен, т.к. немного ранее, по решению Государственной комиссии, мне выдали направление на продолжение учебы в Москве. По объективным обстоятельствам я не смог воспользоваться этой привилегией, зато был доволен своей работой, дающей возможность лучше узнать мугам. Джевдет муаллим был человеком неравнодушным, внимательным к молодым кадрам. Именно по его настоятельному совету я начал преподавать в консерватории и серьезно заниматься исследованием богатейшего пласта национальной музыкальной культуры - мугама. Джевдет муаллим пристально следил за моей исследовательской и преподавательской деятельностью и однажды, вызвав меня к себе, сказал: "Я убедился, что ты можешь быть хорошим педагогом, но считаю для тебя необходимым продолжить обучение в Москве".
- Чем примечателен московский период вашей жизни? - Собственно, в Москве я жил два года в Доме аспирантов. Моими наставниками были настоящие профессионалы. Сначала я хотел поступить на композиторский факультет Московской консерватории (до сих пор продолжаю сочинять и делаю это с большим удовольствием), но встреча с блестящим ученым Виктором Михайловичем Беляевым изменила мои планы. С Беляевым нас свел мой интерес к его научным работам. В частности, меня интересовала книга "Персидские теснифы" с вводной развернутой статьей Виктора Михайловича (попутно отмечу, что он был руководителем научных работ Байрама Гусейнли и Амины Эльдаровой). Я подошел с просьбой о книге к Беляеву, в ходе разговора он задал мне три вопроса, на которые я обстоятельно ответил. А четвертый вопрос был об арузных метрах, и он посоветовал мне заняться изучением этой проблемы, познакомиться с необходимой литературой. Вернувшись в Баку, я два года ходил к педагогу, под руководством которого изучал арузные метры. В результате написал статью "Арузные метры в азербайджанских теснифах", которая стала первым в СССР исследованием в этой области...
|
