Излагая развивающиеся сегодня на Востоке события через развернутую метафору, можно заявить, что все более возгорающееся "пламя арабских революций" охватывает новые и новые территории. В результате становится если не совсем жарко, то, так или иначе, несколько дискомфортно уже не только в близких к Тунису, Египту и Ливии странах, но и в географически отдаленных государствах. Между тем целый ряд экспертов глубоко убежден, что "перманентность волнений" предопределяет политическая схожесть авторитарного стиля управления, утвердившегося, как известно, не только на "арабской улице", но и в государствах, бравирующих перед Западом своей стабильностью, даже если она не демократическая.
Вместе с тем сегодня немало разговоров также о геополитическом проекте касательно новейшей конструкции именно "арабского мира". По мнению некоторых аналитиков, процессы в арабских странах развиваются не совсем хаотично и спонтанно, а причины недовольства не только или даже не столько "социально имманентны", сколько исходят от геостратегического выбора сильных мира сего.
Телефонная беседа между корреспондентом газеты "Зеркало" и профессором МГУ, политологом, философом Александром Дугиным охватывала как арабскую тематику, так и проблемы всего глобального мира.
- Сегодня в арабском мире происходит смена политических парадигм, или это всего лишь новейшие косметические преобразования?
- Я убежден, что речь идет о смене парадигм даже не только в арабском мире, но и в более широком геополитическом контексте. То, что происходит сегодня на "арабской улице", не могло стать действительностью без определенных трансформаций в США, в американской внешнеполитической стратегии, в новом понимании мирового порядка и структуры планетарной власти, ее природы. Это начало фундаментального процесса, который затронет практически все общества современного мира. Дело в том, что это рано или поздно затронет и те общества, из которых исходит инициатива формирования новых геополитических парадигм, то есть Запад и США.
- Эффект бумеранга? А может, это новейший, своеобразный геополитический метод проб и ошибок?
- Это некая конкретная стратегия, которая направлена на формирование не только арабского или даже исламского мира. Я вижу ее смысл в следующем. США начинают все чаще осознавать переход от эпохи модерна к периоду постмодерна. В Европе этим традиционно занимаются мыслители, то есть философы, социологи и культурологи, представители определенных интеллектуальных кругов. А в Штатах это волнует бизнесменов и военных.
Например, в 1992 году в американском военном журнале "Параметр" небезызвестный и в Азербайджане экс-спецпредставитель Госдепа США по каспийской дипломатии Стивен Манн опубликовал статью о необходимости совершенно нового подхода к международной политике.
- Стивен Манн, кажется, долго занимался "теорией управления хаосом"?
- Так вот я к тому же. Еще в начале 90-х годов прошлого века он писал о важности изменить политическую и военную стратегию именно в духе постмодерна. Основная идея заключается в том, что пора отказаться от унитарно-редуцирующего (единого-, обобщающее- упрощенного - прим. авт.) представления о мировом порядке. В чем суть унитарной парадигмы? Ведь как было раньше: если Штаты стремятся строить общество, которое будет претворять на практике дружественную политику в отношении США, то, естественно, Вашингтон заинтересован в упорядоченной структуре социума.
ArrayЕсли США собираются иметь дело с не дружественным Белому дому режимом, то, конечно, Штаты будут стараться дестабилизировать внутриполитическую ситуацию в этих государствах.
Но, согласно новой стратегии, в приоритетах Америки значится дестабилизация внутренней ситуации в любом случае, во всех обществах, которые, как говорится, находятся за пределами социумов, строго интегрированных в американский мир. То есть Штаты ставят перед собой задачу не относительно создания проамериканского режима в каждом обществе, а целенаправленного формирования хаоса в некоторых социумах. США принимают участие в этой "неразберихе", не ставя цели предопределить окончательный результат.
Новая мировая модель строится по принципу постмодернистской империи. Согласно данной модели, мир делится на регионы - в одних существует управляемость, а в других - нет. И арабский мир попадает в зону, в которую внедряется модель неуправляемости. Здесь главное - разрушить существующую систему, а не создавать альтернативную стабилизирующую общественно-политическую модель.
Можно привести в пример стратегию США в отношении Афганистана и Ирака. Вашингтон поддерживает в этих странах хаос, поскольку понимает, что как невозможно победить талибов, так и нельзя предложить Ираку устойчивую политическую систему. Но Штаты намерены укрепить в этих государствах управляемый хаос, то есть контролируемую "борьбу всех против всех".
- Долой "общественный договор", установим постмодернистское государство "Левиафан"?
- Можно и так. Постмодернистская стратегия предназначена не только для арабских стран и Афганистана. Так, есть попытка перенести эту модель и в Исламскую Республику Иран.
- Значит, популярное в свое время американское убеждение "Пусть он и сукин сын, зато он наш сукин сын" несколько видоизменяется? Выходит, Штатам уже нужны "сукины сыны", которые не стабилизируют внутриполитическую ситуацию, обеспечивая интересы Вашингтона, а наоборот, дестабилизируют ее?
- Точнее, им больше не нужны никакие "сукины сыны". Штатам сейчас в некоторых странах нужна "живая масса", задействованная в беспорядочном "броуновском движении", которое состоит из клановых, этнических, социальных и религиозных противоречий.
Кстати, в этой массе у каждого разъяренного индивида - своя автономная программа. США по сути дела стремятся уже управлять не обществами в целом, а индивидуумами по отдельности через те же, к примеру, технологии.
- Ну, "сетевые войны" - сейчас вопрос весьма обсуждаемый. Сегодня часто говорят о революциях Facebook и Twitter. Но вот вы говорили о мыслителях, которые сформулировали универсальные общественные парадигмы модернистского государства и социума. А теперь выходит, что постмодернистская концепция "управляемого хаоса" в некотором роде противопоставляется "теории элит", "позитивной бюрократии" Макса Вебера, "социальной стратификации" Питирима Сорокина?
- Абсолютно верно. Все перечисленное вами - это модели социального порядка в традиционном, модернистском обществе. В постмодернистской социальной системе все сводится к определению понятия "хаос". Хаос в данном случае не есть отсутствие порядка.
- Общественно-политический хаос как социально-политический порядок. Это все-таки не софистика?
- Нет. Дело в том, что хаос является альтернативой порядку только в грубых схемах эпохи модерна или традиционного общества. Обратимся к современным естественным наукам, к физике. В них хаос является порядком, более сложным для изучения. А политический хаос - это тоже порядок, но более сложной формы. Это та "беспорядочность", законы которого понятны только тем, кто управляет, то есть в данном случае существуют "инженеры хаоса" и совокупность, которая управляется это беспорядочностью.
- То есть социальные отношения в любом случае сохраняются?
- Да. Но они видоизменяются.
- Хорошо, с этим как-то разобрались. А вот, кстати, обсуждая сегодня авторитарные режимы в арабских государствах, в которых произошли революции и продолжаются беспорядки, в числе прочих стран вспоминают реальную политическую систему в современной России.
- Думаю, именно потому, что Россия входит в "зону потенциального хаоса". Россия не та территория и государство, которое может быть безболезненно интегрировано в панамериканское пространство, точно так же, как Турция не может быть интегрирована в тот же Евросоюз.
Для Штатов и Россия, и Турция, и Иран, и постсоветское пространство, и Индия, и даже Китай находятся в зоне беспорядка, в регионе потенциального хаоса.
- Значит, для США вся Евразия - "потенциальный очаг беспорядков"?
- Конечно. Любой политический и общественный порядок, вне зависимости от того, плохой он или хороший, удачный или нет, подлежит в этой модели приводу в хаотическое состояние. Россия также стоит на повестке дня, с целью дестабилизировать ситуацию в российском государстве, катализировать в РФ процессы, аналогичные тем, которые развиваются в последнее время в арабском мире.
С другой стороны, важным является также вопрос относительно того, насколько реально Россия обладает иммунитетом против подобных перспектив. К сожалению, мы уже постепенно возвращаемся в 90-е годы ельцинского правления. Россия опять становится все более и более слабой и растерянной.
- Из этого следует, что Россия для США вновь возвращается в те времена, когда, как говорил один из американских политиков, "Россия делала вид, что она все еще сверхдержава, а Штаты делали вид, что верят в это"?
- Россия на данный момент находится в глубоком кризисе. Проамериканская политика нынешнего руководства страны, а конкретнее "умеренный проамериканизм", не дает ожидаемого результата и эффекта. Предпосылки относительно того, что Штаты могут запустить в Россию вирус революции, как говорится, "налицо". Россия стоит перед очень серьезным испытанием.
|
