Нарастание террористической и криминальной активности на Северном Кавказе заставляет Кремль вроде бы искать новые подходы к урегулированию ситуации. По всей вероятности, в Москве начали понимать, что все же нужно готовиться к самому худшему сценарию развития событий, поскольку попытка силовыми методами "загнать вглубь" накопленные годами социально-экономические и политические проблемы и дальнейшее их игнорирование, как показывают последние события, способствовали лишь усугублению положения в этом регионе.
Косвенно данный факт признал в начале августа и президент РФ Дмитрий Медведев в статье "Россия, вперед!", где он поделился с россиянами своим видением развития страны, озвучил ее основные проблемы. Так, по мнению президента, одной из проблем является и сложная ситуация на Северном Кавказе. По мнению главы государства, ситуация в сфере безопасности в этом регионе не была бы столь острой при должном социально-экономическом развитии.
Однако ситуация на Северном Кавказе, как и прогнозировалось, день ото дня становится все более неуправляемой. Деятельность военного подполья, наблюдаемая в последнее время, позволяет утверждать, что эскалация насилия будет идти по нарастающей.
Так, буквально вчера в Махачкале в одном из районов был введен режим контртеррористической операции. Режим КТО был введен после того, как на окраине Махачкалы, в лесном массиве на склоне горы Тарки-Тау, при прочесывании местности была обнаружена группа боевиков. Между сотрудниками правоохранительных органов и боевиками произошло короткое боестолкновение, после которого бандгруппа скрылась в лесу.
В тот же день уже в центре Грозного у перекрестка на проспекте Путина прогремел мощный взрыв. Смертница подорвала милицейскую машину.
Одним словом, факт остается фактом - население Северного Кавказа абсолютно беспомощно, незащищенно, зато боевики чувствуют себя здесь весьма вольготно. Однозначного же ответа на вопрос, почему так происходит, ни у кого нет. Северный Кавказ - слишком сложный регион для того, чтобы безошибочно прогнозировать развитие происходящих там процессов.
Однако, по мнению аналитиков, сегодняшняя нестабильность в регионе в значительной мере обусловлена низким уровнем жизни, застойной безработицей, коррумпированностью региональных элит и, как следствие, снижением доверия населения к официальным общественным институтам.
На фоне застойной бедности институты государственной власти в Кавказском регионе воспринимают как исключительно коррупционный механизм, перерабатывающий внутри себя федеральные дотации. Региональная, а в некоторой степени и федеральная власть переживает небывалый кризис доверия со стороны местного населения. Ситуация усугубляется тем, что сегодня практически во всех республиках Северного Кавказа стоит проблема смены первых лиц власти, связанная с переделом сфер влияния и контроля над ресурсами. То есть государственные инструменты, к которым до сих пор прибегали, оказались не просто неэффективными, но и неадекватными существующим вызовам. Вследствие этого на всем Северном Кавказе расползаются очаги конфликтов, и этот процесс стал постоянным. Сегодня почти вся политическая жизнь России происходит на ставшем уже привычном фоне либо террористических актов, либо контртеррористических операций.
ArrayПо мнению экспертов, основным стимулом для роста числа участников вооруженного подполья являются протестные настроения. Естественно, в первую очередь это касается молодежи как наиболее уязвимой и остро реагирующей части общества. Она проникается идеями клерикального экстремизма, поскольку видит в этом альтернативу вопиющей социальной несправедливости. Если протестные настроения на остальной территории РФ носят характер глухого и в большинстве своем безадресного недовольства, то на Северном Кавказе, особенно в Дагестане, Чечне и Ингушетии, эти настроения можно охарактеризовать как подошедшие к критической отметке. Объясняется это главным образом открытой коррумпированностью местных властей, достигшей, по словам президента Д.Медведева, чудовищных размеров. С другой стороны, происходящее на Северном Кавказе является не чем иным, как свидетельством провала политики федеральных властей РФ в этом регионе. Например, представляют интерес также форма и методы борьбы с терроризмом в этом регионе. Дело в том, что российские спецслужбы имеют разную степень свободы действий на Северном Кавказе и на остальной территории Российской Федерации. Только на Северном Кавказе можно наблюдать картину, когда одного или двух вооруженных людей, окруженных в квартире многоэтажного дома или отдельного домовладения, в течение многих часов обстреливают из крупнокалиберных пулеметов, гранатометов и даже танковых орудий. Невольно возникает вопрос: почему политических экстремистов на Северном Кавказе, даже в количестве одного человека, нужно окружать танками и БТРами, но такого же экстремиста или просто вооруженного бандита где-нибудь в другом регионе можно просто арестовать или застрелить без большого шума? Происходящее можно объяснить только одним: Кремль совершенно сознательно выбрал тактику государственного террора в отношении политических оппонентов и считает, что у этих оппонентов на Северном Кавказе имеется довольно серьезная социальная база. Это означает, что адресатами войсковых операций являются не только те или иные члены вооруженного подполья, но и жители соответствующих населенных пунктов и республик. Эти спецоперации несут простое послание: несогласные будут уничтожаться. Итак, подводя итоги, можно сказать, что все же существуют фундаментальные причины того, что происходит сегодня на Северном Кавказе.
Во-первых, это высокий уровень безработицы, прежде всего среди молодежи.
Во-вторых, высокий уровень коррупции, осуществляемой через клановые структуры. Эти структуры закрывают каналы для других и одновременно создают обиду на несправедливость власти.
В-третьих, высокий уровень насилия, который осуществляется правоохранительными органами. Зачастую правоохранительные органы действуют не строго по закону, а в соответствии с логикой войны. В результате происходит привыкание к насилию, и на некое несправедливое насилие находится желание отомстить. Возникает социально-психологический эффект, заталкивающий людей в подполье.
Здесь же можно отметить ослабление кадровой политики, которое, в частности, выразилось в том, что редко происходит смена руководства. Происходит закрепление клановых структур и нарастание ожесточенной борьбы их друг с другом, при которой они зачастую используют незаконные методы.
И, наконец, огромная доля теневой экономики, которая работает в тесном контакте с криминальными структурами, что приводит к проникновению криминальных методов в экономическую и политическую активность.
Разумеется, в стабильном Северном Кавказе заинтересованы страны Южного Кавказа, и прежде всего Азербайджан. Ибо происходящие в этой части Российской Федерации процессы тысячами нитей связывают регион с Азербайджаном. Поэтому внутриполитическая нестабильность на Северном Кавказе, и в особенности в Дагестане, не выгодна Азербайджану с точки зрения своих национальных, политических и экономических интересов. Интересам Азербайджана, безусловно, отвечает обеспечение стабильности в регионе на основе развития тесных партнерских отношений с Россией.
Любой сценарий дестабилизации на Северном Кавказе может иметь для Азербайджана самые тяжелые последствия, особенно с учетом того, что конфликты на Южном и Северном Кавказе взаимосвязаны и во многом неотделимы друг от друга.
|
