Всемирная организация семиотики в городе Ля Каруня (Испания) с 21 по 26 сентября проводила десятый по счету конгресс. Его тема была определена как "Культура коммуникаций" и насчитывала около трехсот докладчиков. Почетными гостями конгресса были лауреаты Нобелевской премии по литературе Умберто Эко и Салман Рушди. На этом научном мероприятии была приглашена выступать с докладом заведующая кафедрой азербайджанской литературы Бакинского славянского университета и председатель Азербайджанской ассоциации литературной компаративистики профессор Р.М.Гейбуллаева, которая представила тему "Запрещенные элементы в религии: символ вина в мусульманской поэзии, символ иконы в православной религии". На конференции работали такие секции, как семиотика и когнитивные науки, биосемиотика, семиотика музыки, культуры, архитектуры, семиотика и текстуальный анализ. - В чем заключалась сущность вашего доклада?
- Здесь надо отметить сразу несколько аспектов. В первую очередь меня интересовал момент интерпретации канонических текстов, их смысла, концепции и внутренней структуры. Одним из наиболее противоречивых символов в мусульманской культуре издавна считается вино. Для полного представления этого семиотического знака я изучала отношение к вину в мусульманской и в христианской религиях. Было интересно сопоставить консерватизм православия и ислама, и как в этом консерватизме утвердились и даже стали символами такие элементы, как икона, какое отношение сложилось к вину, как семиотическому знаку в мусульманской религии и культуре.
Вино выступает как одно из средств-медиаторов достижения неземного мира, проникновения в потусторонние сферы, в котором сосущестувуют Божественное и негативные начала. Позиция в сакральных книгах по отношению к вину противоречива. С одной стороны, от него предостерегают как от дьявольского искушения, с другой стороны, этот напиток обещан праведникам в раю; в христианстве Иусус превращает сок в вино, с другой стороны, он запрещен назаретам. На функциональном уровне это средство примыкает к людям-медиаторам между земным и космическим мирами, к которым причисляют не только пророка, но и женщину. Позиция женщины в этом функциональном ряду здесь обозначилась, как и вино, двояко. Так, женщина как медиатор между земным и потусторонним образом - дьяволом стала поводом изгнания человека из рая.
ArrayЭтот негативный образ стал более стереотипным восприятием и активно пропагандировался Средневековой церковью, когда женщин воспринимали как ведьм, вторая ипостась также восходит к сакральным книгам, и этот образ воплощен в лике Пресвятой Девы Марии - матери первого в христианской религии богочеловека.
- Почему вы выбрали именно вино и икону для сопоставления?
- Это два достаточно противоречивых элемента в религиозных текстах Запада и Востока. С этой точки зрения я попыталась проследить процесс канонизации восприятия иконы в православии и прославлении вина в средневековой мусульманской поэзии, проанализировать причины возникновения тех стереотипов, в которых развертываются эти семиотические понятия, как запретные элементы в той или иной религии стали даже символами (seme) в словесном и изобразительном искусстве. При запрете на антропоморфное изображение в монотеистических религиях в христианских странах развивается скульптура, живопись, разновидностью живописи и одним из основных конфессионных элементов становятся иконопись в православии, а в словесном искусстве мусульманской цивилизации важным seme стало вино, напиток, запрещенный в исламе.
Параллельно c религией формируется культурологическое пространство в контексте запретов, прорывов и интерпретации этих запретов, в случае с вином и иконой соответственно в поэзии и живописи.
Продолжением этой темы в смысле истории формирования культур можно считать проект NAFTES во Франции, разработанный учеными университета Нанси-2 под руководством профессора Дидье Франкфорта и одобренный Министерством культуры Франции. В проект приглашены ученые из Франции, Испании, Люксембурга, Бельгии, Румынии и т.д. В рамках этого проекта в течение двух лет два мероприятия планируется провести в Азербайджане. Этот проект рассматривает изучение взаимовлияния различных форм национальной культуры, новые методологические подходы к границам национальных культур и истории культур вообще. В рамках этого проекта планируется проведение дискуссий по теме "Семиотика кухни". В его рамках мы планируем рассмотреть под увеличительным стеклом науки различные аспекты понятия кухни, так и или иначе влияющие на формирование пространства национальной культуры. Дискуссионные темы варьируются: какое место занимает национальная кухня в литературе, например, в гоголевской прозе? Каким образом мигрировали из различных материков продукты питания, которые на новой территории становились своими, как, например, американская "по происхождению" картошка в ирландской, русской и финской кухнях, или баклажаны, помидоры в кухнях народов Кавказа и Средиземноморья? Как "национальная принадлежность" схожих рецептов влияет на проблемы дефиниции границ национальных культур? и т.д. Аналогичные вопросы рассматриваются и относительно танцев, литератур, фильмов и др. видов искусств.
Как видите, суть этого проекта можно в общем плане свести к следующему: роль фактора определения границ национальной культуры на политическое пространство современного мира. И эта тема мне кажется очень важной и интересной в наше непростое время.
- Какие направления на сегодняшний день в литературе можно назвать определяющими?
- Движущая сила любой культуры базируется на идее, как на индивидуальном уровне, так и в глобальном значении. Понятие постсоветского государства, к примеру, предполагает совокупность культурологических, художественных и др. понятий и методов, которые формируют целую плеяду авторов и писателей. Так было и с античной греческой литературой, эстафета которой формировала римскую литературу. Или декаданс - тот же упадок идеалов, как и популярный ныне деконструктивизм, основа постмодернизма. Формирование и развитие идеи, ее упадок или возрождение новых идеалов на руинах прежних служит стимулятором любого творческого процесса. Оригинальная или противоречивая интерпретация человеческого опыта, истории в деконструктивизме в какой-то мере повторяет манеру декаданса, упаднической литературы, так как, спустя столетие, современная литература вновь переживает кризис переоценки ценностей, формирования новых идеалов. Мировая литература продолжает поиски себя, в этих поисках семиотика знаков как содержания, как и композиции, их неожиданная комбинация вызывает глубокий общественный резонанс, а литература, как и другие виды культуры, выполняет роль своеобразной лаборатории для поиска новых подходов и решений осмысления человека, общества и времени.
|
