Этнолирические заметки с отступлениями

(Окончание. Начало см. "Зеркало" от 22, 28 мая, 5 и 12 июня 2010 г.)

Политолог Зафар Гулиев: "Несмотря на то, что первоначальная романтическая эйфория в обществе от завышенных нефтяных ожиданий постепенно испарилась, было бы крайним упрощением говорить об отсутствии позитивов в этой сфере... Азербайджан в определенной мере уже вернул себе роль своеобразной "нефтяной Мекки", что способствовало успешному вхождению страны в мировое сообщество".

Рустам Ибрагимбеков, в шутку: "В неделе три дня мы европейцы, три дня - азиаты, а в оставшийся день мы садимся и думаем - что лучше?"

Думать есть о чем! Листаю русско-английский разговорник "Hello, Amerika", включающий главу "Американский характер". Хотя в смысле "мечты" - дом, машина, счет в банке - сходство полное, в путях достижения этой мечты - полная противоположность американского характера характеру азербайджанцев. В самом деле. В первом случае - индивидуализм, культ равенства, безусловный приоритет бизнеса, доходящий до "трудоголизма", традиционный оптимизм. Во втором - семейно-родственные устои, подчинение авторитету старших, культ не столько работы, сколько досуга, от чайханы и нард до утонченной музыки и кулинарии, наконец, уходящий корнями в шиизм культ скорби (по имаму Гусейну). Азербайджанец, как и любой бывший "хомо советикус", привык жить в мире возможностей, пускай зачастую иллюзорных (коммунистический рай!), американец - в мире реальностей.

Могут ли азербайджанцы, не теряя своего лица, приспособиться к этим и другим требованиям современного образа жизни? Это очень непросто. "Почти двести лет нам удалось в "скорлупе традиционности" отстаивать как-то свою самость. Но теперь на нас надвигается более сильная цивилизация, основанная на истории и прогрессе - технологии новаций" (Гасан Гулиев).

И, тем не менее, возможности для адаптации есть.

Как сказал мне один уста-"папахчи" (мастер по пошиву головных уборов), папаха находится "выше головы, но ниже Бога". Когда призывают подумать, поразмыслить, не случайно прибегают к фразе: "Положив папаху перед собой..." Только сняв папаху, можно думать. Когда папаха на голове, не думают - действуют, ведут себя решительно, по-мужски.

Так вот. Сейчас время как раз положить папаху перед собой...

...Иду по улице. Сидит, положив шапку перед собой, явно сельского вида пожилой человек.

ArrayБросаю монету и вдруг замечаю: коврик, на котором этот человек сидит, прекрасной ручной работы. Предлагаю ему продать его и слышу:

- Не продается!

- Почему?

- Как почему? - с удивлением поднял голову старик. - Понимаешь, его соткала своими руками еще моя бабушка! Разве его можно про-да-вать?! - с иронией передразнил он меня.

Честь превыше желудка!

Безусловно, народ, который так думает, не очень вписывается в нынешнее прагматическое время. Но у этого народа есть будущее. Поскольку у него, этого народа, есть свой внутренний стержень.

ОТСТУПЛЕНИЕ ПРАЗДНИЧНОЕ

Внутренний дворик нашего дома (его называли "итальянкой" из-за многонаселенности и публичности нравов) не казался нам, детям, тесным. Может, оттого, что жизнь в нем протекала одновременно на разных уровнях. Помимо собственно двора, заасфальтированного и вымытого, был уровень пересекавших его в разных направлениях лестниц, ведущих к обитателям верхних этажей и на крышу. Был уровень крыши, где гоняли голубей - не только мальчишки, в безветренные дни, когда было особенно душно, здесь же, на крыше, играли в нарды, пили чай, даже спали. Наконец, ступеньки, которые спускались вниз, в полуподвальные квартиры. Двери туда постоянно были открыты, а на табуретках напротив или прямо на ступеньках сидели женщины, перебиравшие рис для плова и вязавшие носки-джорабки. Здесь - своя жизнь.

Эти женщины, плов...

Первое соприкосновение с "азербайджанизмом" (сейчас это термин, означающий суть идеологии независимого Азербайджана!) у меня, еще ребенка, связано с азербайджанской кулинарией, а она, в свою очередь, - с тем же Новруз байрамы. Официально он не отмечался, сам праздничный ритуал во всей его многокрасочности я увидел только много лет спустя: выстрелы с Девичьей башни, возвещающие начало весеннего равноденствия, цоканье лошадиных копыт по мостовой - на улицах Баку появились первые фаэтоны, всенародное гуляние в Крепости с театрализованными представлениями. В газете "Вышка", где я тогда работал, нам разрешили подготовить целую полосу, посвященную всему этому, с шапкой: "Праздник Весны" (название "Новруз" тогда, в тот первый раз - было это в 1967 году, - в ЦК "не прошло"!).

И, тем не менее, в быту этот праздник отмечался всегда - с разжиганием костров во дворах, к возмущению работников жэка, и прыганьем через них (как знак очищения). Более того, можно сказать, этот праздник сказался на самом менталитете азербайджанцев.

А тогда, в детстве, повторю, Новруз запомнился мне только сластями - тем более восхитительными, что это было в первые послевоенные годы. Сидя за столом, из блюда (xoncha) в центре стола, перепоясанного красной ленточкой, мы угощались орешками, сушеным инжиром, урюком, фисташками, "стукались" выкрашенными в разные цвета яйцами. Ну и, конечно, печености. Пахлава, сладкий хлебец на молочной основе, карабахская кята. Но апофеозом казались мне shaker-bura - пирожки из тончайшего пресного теста, начиненные мелко перемолотым фундуком и украшенные снаружи тончайшим узором, который делали щипчиками вручную, и еще - shor-gogal. Последняя сласть - собственно, и не сласть даже, поскольку была она на вкус пряно-солоноватой, с начинкой из смешанного с топленым маслом шафрана, перца и еще чего-то, чего - я так и не понял.

Сколько веков и тысячелетий этим кулинарным чудесам, как и самому Новрузу? Бог весть! Как и крепчайшим узам семьи, взаимной помощи. Все это, как мне кажется, будет жить и дальше!

Такая байка:

- Сколько ты зарабатываешь? - спросили у одного человека.

- Три маната.

- И как тратишь?

- Один манат оставляю себе, второй - возвращаю в счет долга, третий - даю в долг. Ведь у меня родители и дети.

...Исторический въезд в Крепость - стрельчатые ворота - сейчас перекрыли шлагбаумом, дабы уменьшить количество машин на ее узких улочках. С началом нынешнего, второго нефтяного бума Баку стал еще более европейским, ухоженным. Украсилась набережная, которую можно назвать главной улицей города или развернутым в одну линию общим двором старого дома. Город стал благоустроеннее, светлее, особенно по вечерам, когда его исторические здания, очищенные от вековой пыли и копоти, благодаря искусной подсветке блистают своим декором.

Что ж, можно говорить о феномене Азербайджана, соединившем в себе Запад и Восток. Можно говорить о вещах, составляющих не слабость, а, наоборот, силу национального характера азербайджанца, о его преимуществах (семейные традиции, отношение к матери, старикам), во многом объясняющих выживаемость этноса на протяжении истории, о достоинствах его культуры, приводящих в восторг иностранцев.

Три опасности, как кто-то сказал, угрожают Азербайджану..