Память - archive.zerkalo.az

(Продолжение. Начало см. "Зеркало" от 18 сентября 2010 г.)

"Запад есть Запад, Восток есть Восток" - киплинговская формула, хоть и относительно не старая, казалось, существует испокон веков. Вернее, она отражает суть вопроса, наличествующего в истории человечества чуть ли не изначально.

В наше время в разных городах мира созываются солидные научные симпозиумы, произносятся умные доклады и речи, многодневно длятся дебаты: каковы взаимоотношения музыки Востока и Запада? Как отнестись к этой проблеме, так сказать, в "киплинговском" аспекте: действительно ли в музыкальном отношении Востоку и Западу никогда не сойтись? А может быть, музыка Востока, отбросив свои традиционные ценности, должна перенять формы и жанры, выработанные европейской цивилизацией? Приспособить, по крайней мере, свою музыкальную культуру к нормам западного музыкального мышления? Или, может, наоборот, восточная музыка обязана строго блюсти собственную самобытность, самоизолироваться от всех иных веяний?

Приводятся доводы и контрдоводы, убедительные аргументы и не менее разумное их опровержение.

А на заре века скромный учитель и газетный сотрудник, не вдаваясь во все эти премудрости, сделал в юношеском озарении великое открытие: чисто восточное музыкальное искусство - мугам - можно, оказывается, вынести на подмостки европейской оперной сцены, "непрограммное" содержание традиционной национальной музыки наполнить конкретным литературным сюжетом.

Самый популярный в народе сюжет - поэма о Лейли и Меджнуне - восточных Ромео и Джульетте, поэма, созданная в XVI веке тончайшим поэтом-лириком Мухаммедом Физули. Стихи Физули необычайно мелодичны, как бы созданы для мугамного исполнения. Надо лишь тщательно отобрать мугамы, их разделы - по эмоциональному настрою сцен, по соответствию характерам персонажей. И, конечно, сочинить собственную оригинальную музыку, соединяющую мугамные импровизации, расписать эту музыку по голосам европейского оркестра с добавлением национальных инструментов, одним словом, создать "нечто вроде оперы", как скромно отмечает Гаджибеков.

Он создал не "нечто вроде оперы". Он создал новый жанр - мугамную оперу.

Естественная скромность, присущая Гаджибекову и в дни молодой безвестности, и в пору первых шумных успехов, и в зрелые годы громкой славы, играла иногда злую шутку, если и не с ним самим, то с позднейшими летописцами. Слова Гаджибекова о том, что в "Лейли и Меджнуне" музыки, сочиненной им самим, не так уж много, понимались слишком буквально: считали эту оперу чуть ли не компиляцией готовых народных мелодий. Недавно была издана партитура "Лейли и Меджнуна", куда вошли не мугамные импровизации (трудно фиксируемые или вовсе не фиксируемые нотно), а музыка, сочиненная самим Гаджибековым, и это стало наглядным свидетельством того, что пухлый объем партитуры ничем не уступает "обычным" оперным партитурам.

"Лейли и Меджнун" - не только первенец мугамной оперы, но и вершина именно этого жанра, никем не превзойденная в течение последующих лет. Никем, и в том числе самим Узеиром Гаджибековым. Ведь и он после "Лейли и Меджнуна", окрыленный успехом, в дореволюционные годы создал еще несколько мугамных опер. Некоторые из них имели успех. "Шах-Аббас", например, или "Асли и Керем". Последняя живет на сцене и по сей день.

Но высота "Лейли и Меджнуна" оказалась недосягаемой.

ArrayБолее того, эта опера - одна из трех самых высоких вершин гаджибековского музыкального творчества, наряду с "Аршин мал алан" и оперой ("обычной", а не мугамной) "Кероглу". Слово "музыкального" подчеркнуто не случайно. Вершинным образцом драматургического искусства Гаджибекова, являющегося автором либретто своих опер и оперетт, можно считать комедию "Не та, так эта".

Если либретто гаджибековских опер были в известном смысле втори

чными продуктами творческого воображения - их основу составляли уже существующие литературные или фольклорные произведения, то драматургия трех музыкальных комедий целиком и полностью - плод гаджибековского писательского таланта. Бесспорно, острые музыкальные характеристики, пленительные лирические мелодии украшают оперетту "Не та, так эта", но и чтение литературного текста неопровержимо свидетельствует о том, что перед нами классический образец драматургии. Создав "Не та, так эта", Гаджибеков-комедиограф встал в один ряд с самыми признанными мастерами этого жанра. Да и определенная часть поистине всемирной популярности "Аршин мал алана" зиждется, наряду с его чарующими мелодиями, на бесхитростном, незатейливом, прелестном в своей простоте сюжете.

В литературном материале "Аршин мал алан" и особенно "Не та, так эта" Узеир Гаджибеков сумел выразить всю суть той далекой эпохи, ее нелепых ситуаций и гротесковых персонажей. Каждый образ - четкий социальный тип дореволюционного общества, шаржированный, но узнаваемый. Каждая реплика, каждая реприза - точный художественный знак времени. К.Марджанишвили называл "Аршин мал алан" великим и по-настоящему народным произведением. Народность в "Аршин мал алане" и "Не та, так эта" не только в музыке - в мелодических оборотах, интонации, ритмах. Она и в литературной форме этих комедий - близких к эстетике площадного театра, карнавального празднества, бурлеска. И подобно тому, как мугамные оперы Гаджибекова принципиально отличаются от европейской оперной формы, его музыкальные комедии столь же разительно не схожи с традиционной венской опереттой. Они скорее ближе к жанру, народившемуся много лет позже - современному мюзиклу. И эта их жанровая специфика, выразившаяся в музыкальной стилистике, заложена уже в литературной основе.

Вообще выбор литературного материала - будь это героическая опера "Кероглу", написанная по мотивам народного эпоса, или газели-романсы "Любимая" и "Без тебя" на слова Низами - еще одно свидетельство безупречного художественного вкуса великого композитора, для которого Слово должно было быть достойным его, Гаджибекова, святыни - Музыки.

Литературное наследие Узеира Гаджибекова, наиболее яркими образцами которого являются комедии, не ограничивается, однако, лишь ими или оперными либретто. Гаджибеков - автор нескольких очень интересных новелл, среди которых рассказ "Из прошлого Карабаха" является подлинным шедевром.

Гаджибеков - блестящий литературный полемист с самых юных лет. У него острый ум и не менее острое перо. Только приехав в Баку в начале века, он столкнулся с завистью, злобой "коллег" из числа пишущей братии. "Его статьи попахивают крамолой", - доносил властям на страницах печати один из таких злопыхателей. Узеир реагировал моментально: "Прошу вас больше не принюхиваться к моим статьям".

Литературная деятельность Узеира Гаджибекова - драматурга, новеллиста, переводчика, публициста, критика - нашла свое закономерное "оформление" в знаменательном факте: в 1939 году он, будучи председателем Союза композиторов Азербайджана, был торжественно принят и в члены Союза писателей.

В свое время статью, посвященную путям развития азербайджанской музыки, Узеир Гаджибеков назвал "От "Лейли и Меджнуна" до "Кероглу". Опера "Кероглу" была только что написана, и композитор справедливо отмечал, что является автором как первой, так и последней азербайджанской оперы. Таким образом, его творческий путь отражал все поступательное движение нашего музыкального искусства до той поры.

Но ныне мы не можем рассматривать "Лейли и Меджнун" как пройденный в очень далеком прошлом этап, первоначальную и "примитивную" ступень нашей музыки, некий архаичный памятник культуры, чье место в музее. Сегодня "Лейли и Меджнун" звучит так же, если не более современно, свежо и пленительно, как 77 лет назад, и, кстати, не сходит со сцены все эти семь с лишним десятилетий. Завидное долголетие.

Путь, начертанный и осуществленный Гаджибековым, его соратниками - современниками и продолжателями - от "Лейли и Меджнуна" до "Кероглу", - несомненно, магистральная дорога нашей музыки. Однако и эту формулу нельзя воспринимать однозначно. Она была выдвинута в годы, когда формы современного мирового музыкального искусства только-только утверждались в азербайджанской музыке. Великим программным произведением той эпохи стала опера "Кероглу", созданная Гаджибековым не только в мучительных творческих поисках за роялем и нотными листами, но и являющаяся выстраданным ответом композитора на ожесточенные нигилистические нападки в ходе острых общественно-эстетических дискуссий.

Само время доказал

о, что и на нынешних международных дискуссиях, дебатах о восточной и западной музыке как "Кероглу", так и "Лейли и Меджнун" - веские примеры не схоластического, а живого, творческого подхода к данному вопросу. Для сегодняшнего слушателя "Лейли и Меджнуна" другие наши мугамные оперы - самостоятельная форма, существующая параллельно с операми традиционного европейского типа, отличающаяся от них не по признакам "хорошего-плохого", "простого-сложного", а своими жанровыми особенностями, спецификой, художественными приемами, способами выразительности, стилем. Жанр, созданный именно в азербайджанском искусстве и не имеющий нигде аналогов.

Что стояло в центре споров о музыке, дискуссий вокруг опер в двадцатых годах? Нельзя довольствоваться таром, кеманчой, мугамами, наша музыка должна освоить достижения мирового музыкального искусства - освоить нотную систему, создать и развить оперу и балет европейского типа, хор, симфонию, жанры камерной и вокальной музыки. Это все - непреложная истина, которую все признают, никто не отрицает, но, одобряя этот путь развития, обязательно ли мы должны жертвовать мугамами, заставить замолчать тар, жизненная ли это необходимость? "Звени тар, звени, тар, кто тебя забудет?", "Не звени, тар, тебя не примет пролетариат!" Кого слушать? Сейчас нетрудно удивляться отсутствию логики спорящих семьдесят лет назад, с сарказмом и юмором оценивать происходящее в те годы. Значительно труднее было жить в то время и в спорах, дискуссиях отстоять свою принципиальную позицию. Трудно было тогда Узеир беку, Муслиму Магомаеву оставаться самими собой - Узеирами, Муслимами. То, что сегодня для нас история, тогда для них была судьба.

(Окончание следует)