Как уже сообщала газета "Зеpкало", недавно в Баку прошел семинар-тренинг Фонда Наджафа Наджафова "Правовые и этические аспекты работы журналиста в конфликтных зонах". Правозащитник, член Совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, член правозащитного центра "Мемориал", председатель комитета помощи беженцам "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина - одна из участниц семинара, согласилась ответить на вопросы газеты "Зеркало".
- Как давно вы занимаетесь армяно-азербайджанским нагорно-карабахским конфликтом?
- Моя общественная деятельность началась с армяно-азербайджанского конфликта. В Москве появились первые площадки, где можно было вести открытую дискуссию о происходящем в стране. С начала конфликта информация о нем приходила только с одной стороны. Тогда российская интеллигенция воспринимала карабахское движение как прогрессивное демократическое освободительное. Начался разброд, и советская власть старалась удержать всех вместе, поддерживая status quo. И азербайджанская позиция воспринималась московской интеллигенцией в этом ключе как консервативная. Я не была исключением и собиралась съездить в Ереван, так сказать, за глотком свободы.
Но что-то не складывалось в цельную картину. И желание видеть проблему с обеих сторон побудило меня в январе 1989 года в свободную неделю поехать в Баку, чтобы понять, что же думает азербайджанская интеллигенция о событиях того времени.
Тогда в Азербайджане я впервые увидела беженцев. Эта поездка решила мою судьбу и разделила мое восприятие конфликта по горизонтали на страдающих от конфликта людей и тех, кто получает от него дивиденды.
В то время было мало людей, придерживавшихся нейтральной позиции, мне было трудно найти единомышленников. Так я пришла в правозащитный центр "Мемориал". С этого началась моя там работа.
- Одна из участниц конференции отметила, что, по ее мнению, Азербайджан проиграл идеологическую войну...
- Вы знаете, на мой взгляд, от войны проигрывают все, в том числе и идеологически. Как можно говорить о победителях, когда было столько убитых детей, потерянных семей, бездомных, инвалидов с обеих сторон? То, что Азербайджан на первом этапе войны проиграл пропаганду, было связано с тем, что он не умел ее правильно выстроить, основывая ее на обвинениях армянской стороны во всех грехах и призывая для поддержки советскую власть. Но обе стороны обращались к "третьей силе" и ее же обвиняли в своих поражениях. Предпочитали воевать, а не договариваться.
Война - это страшная, безжалостная сила, которая отнимает у людей все самое ценное.
ArrayЛюди теряют свои лучшие приобретенные культурой качества. Потому говорить о чьей-либо идеологической победе я не могу. Люди учатся ненавидеть, и если им удается привлечь мир на сторону этой своей ненависти, то разве это хорошо? Гораздо продуктивнее для души народа, для развития его культуры осознание и признание своих ошибок.
Не могу не сказать о бездарной пропагандистской работе журналистов, которые так же, как и власти, и правозащитники, должны способствовать установлению мира, понимать свою ответственность за происходящее в мире. Журналисты обладают огромной силой - силой слова и должны помнить, что пресса - это реальная четвертая власть. Бряцание оружием и поиск сенсаций не стоят того, чтобы посвящать этому свою жизнь.
На днях вышло мое интервью одному азербайджанскому изданию, в котором обсуждался нагорно-карабахский конфликт. И вне темы журналист меня спросил о моем отношении к российской власти. Я ответила резкой фразой. Этими, абсолютно не имеющими отношения к теме интервью словами было озаглавлено мое интервью. Это не работа журналиста в зоне конфликта, это работа журналиста, создающего конфликт.
- В чем заключалась работа "Мемориала" в тот период в Азербайджане и Армении?
- Мы не занимались освобождением как таковым, не брали тюрьмы штурмом - мы занимались переговорным процессом. Я знаю, что несколько десятков семей узнали от нас, где находятся их дети. Надо сказать, что Тамара Гусейнова - сотрудник МНБ Азербайджана, много лет занимавшаяся пленными и заложниками, - говорила, что на первых появившихся у нее списков пленных и пропавших было написано: "Получено от Светланы Ганнушкиной". Мы участвовали в переговорах об освобождении пленных. Когда договоренность достигалась, в дело вступал Международный Комитет Красного Креста - он принимал освобожденного и передавал на противоположную сторону.
Кроме того, мы занимались разоблачением слухов. Это очень важно, чтобы в Армении знали, что на каменоломнях в Азербайджане не работают армянские рабы. Соответственно, в Азербайджан важно привести свидетельство того, что азербайджанских рабов нет на стройках Спитака, хотя бы потому, что само восстановление в то время было заморожено.
Я не могу сказать точно, скольким людям мы помогли, но их было немало. До сих пор ко мне время от времени приезжают те, кого мы посещали в плену.
Это было смутное время. Каждая история для нас лишний раз служит доказательством того, насколько непозволительно жестоко обернулось бы возобновление войны для обеих сторон. В одной бакинской семье пропал сын - ушел служить и не вернулся. Отец семейства, человек с нехарактерным для азербайджанца именем Альберт, продал практически все свое имущество для того, чтобы отыскать сына. В это время еще не было никаких комиссий по освобождению. И поскольку он не мог обратиться к государству за помощью, он искал "обменный материал".
Тогда он выкупил у военных армянина по имени Давид. Он рассказывал, что раздраженные военные хотели отрубить ему пальцы, и в это время его выкупил Альберт - дядя Альберт, как его называл Давид. Они заключили соглашение, если найдется сын Альберта - живой или мертвый, он отпустит Давида. А Давид не будет пытаться бежать. Альберт говорил мне:"Я хорошо с ним обращался, кормил и думал: возможно, кто-то сейчас даст кусок хлеба моему сыну". Потом Давида все же освободили, и, когда я встретилась с ним уже в Армении, я спросила, что передать Альберту, когда я его увижу. Давид мне ответил: "Передайте дяде Альберту, что я всегда буду помнить - он спас мне жизнь". Когда я увидела Альберта и передела ему слова Давида, он заплакал и ответил:"Скажите Давиду, что я отдавал его, как своего сына". С Альбертом произошла страшная история: кто-то понял, что этот человек готов отдать любые деньги на то, чтобы отыскать сына, его просто начали мучить вымогательством. Один из вымогателей велел ему купить факс и ждать информации на бумаге. Он поставил этот факс на пол и целый месяц, стоя на коленях, ждал, когда вылезет эта бумажка. Потом он отдал ее мне, и указанное там место оказалось адресом театра им.Станиславского, где никого держать не могли. Я спрашивала его, сколько он заплатил этим мерзавцам за эту бумажку. Он отвечал, что это неважно, что он ищет своего сына. Этот человек не сможет даже похоронить своего сына. Вы представляете себе, как он мучится?
Потому, еще раз повторюсь: я не вижу "правой" и "виноватой" стороны в этом конфликте - для меня есть только тысячи таких альбертов и давидов, которым война разрушила жизнь. И это не должно повториться.
|
