Пошла вторая неделя затянувшегося визита Доминика Стросс-Кана в Багдад-на-Подземке, как называл Нью-Йорк О.Генри. Первая неделя закончилась для бывшего главы МВФ лучше, чем началась.

Когда 62-летнего француза привели в минувший четверг в суд, он выглядел заметно лучше, чем в понедельник, когда ему отказали в освобождении под залог и отправили на тюремный остров Райкерс-Айленд, названный в честь его первого владельца голландца Абрахама Райкера, который поселился там в 1638 году.

В понедельник 62-летний Стросс-Кан, который провел предыдущие две ночи в КПЗ в полицейских участках Манхэттена, был мрачен, небрит и потерян. В четверг же его привели в суд гладко выбритым и облаченным в глаженый пиджак и небесно-голубую рубашку без галстука.

Доминик Стросс-Кан, известный у себя на родине как ДСК, явно начинал осваиваться в своем нынешнем положении и легко улыбнулся жене Анне Синклер и дочери Камилле, аспирантке Колумбийского университета. Они сидели в первом ряду зала, забитого примерно сотней журналистов, часть из которых устроилась в ложе для присяжных вместе с фотографами и судебными художницами. По словам старожилов, такого стечения прессы не видели там с 1980 года, когда в суд привели Марка Дэвида Чэпмана, застрелившего Джона Леннона.

В этот день прокуратура объявила, что большое жюри, рассматривавшее обвинения против Стросс-Кана, нашло ее доказательную базу достаточной и официально возбудило против него уголовное дело.

Большое жюри формируется из рядовых присяжных, но насчитывает не 12 человек, а от 16 до 23. В данном случае их было 23. Они должны были объявить свое решение в течение шести дней, самое позднее в пятницу. В его отсутствие Стросс-Кана пришлось бы освободить.

Но, как заметил в 1980-х годах тогдашний главный судья Нью-Йорка Сол Векслер, большое жюри может привлечь к суду "даже бутерброд с ветчиной". Векслер, который сам потом сел в тюрьму за злоупотребления, имел в виду, что правила, по которым действует большое жюри, благоприятствуют прокуратуре. Оно заседает без судьи и без адвокатов, и право голоса в нем имеет лишь обвинение. Стросс-Кан мог выступить в нем в свою защиту, но адвокаты обычно этого не позволяют, не позволили и ему.

Бывает, что большое жюри отказывает прокуратуре в возбуждении дела, но в подавляющем большинстве случаев оно идет у нее на поводу. Так произошло и сейчас.

В среду в большом жюри давала показания горничная манхэттенского отеля "Софитель", в попытке изнасилования которой обвиняется ДСК. Как сообщают, и в полиции, и в большом жюри показания ее были последовательны и внятны. Присяжным также предъявили вещественные доказательства и результаты анализов. Подробности неизвестны, поскольку большое жюри заседает за закрытыми дверями, и протоколы его предаются гласности крайне редко.

Но источники в полиции сообщили местной прессе, что криминалисты, например, унесли с собою в лабораторию участки ковра, на которые горничная, по ее словам, сплюнула после того, как ее якобы пытались принудить к оральному сексу, по иронии судьбы известному на Западе как "французская" его разновидность.

Очевидно, большое жюри пришло к выводу, что обвинения против ДСК не голословны, хотя окончательно его судьбу может решить лишь обычный состав присяжных.

ArrayЕсли Стросс-Кан не достигнет какого-то соглашения с прокуратурой, суд присяжных над ним состоится минимум через полгода, а то и через год.

Приятная для него новость состояла в том, что бурные дебаты между защитником Уильямом Тейлором и прокурором Джоном Макконнелом закончились согласием судьи выпустить его под залог в 6 млн. долларов. Миллион нужно было внести деньгами, а остаток суммы мультимиллионерша Анна Синклер обеспечила недвижимостью, прежде всего своим вашингтонским особняком, оцениваемым в 4 млн. долларов.

ДСК и сам не беден: в суде прозвучало, что его состояние достигает 2 млн. долларов, но таких денег у него нет. Если он будет жить под залогом на свои собственные средства, то они кончатся уже в текущем году.

Суд назначил ему весьма строгий гласный надзор, который, по выкладкам прокурора, будет обходиться бывшему главе МВФ где-то в 200 тысяч долларов в месяц. Для сравнения: содержание одного заключенного на Райкерс-Айленде обходится в 6500 долларов в месяц.

ДСК выпустили из дешевой тюрьмы на относительную и дорогую свободу на попечительство не жены, а респектабельной сыскной и охранной фирмы Stroz Friedberg, которая в прошлом оказывала аналогичные услуги финансисту Бернарду Мэдоффу, получившему потом полтора века тюрьмы за "пирамиду" высотой в 50 млрд. долларов.

В пятницу Доминик Стросс-Кан уже предвкушал переезд в роскошные апартаменты, которые сняла ему жена в дорогом доме Bristol Tower на Ист 65-й улице, как его подстерег новый удар. Хотя его новый адрес официально не оглашался, напротив дома заранее собралась орда журналистов с блокнотами, камерами и автофургонами, из которых устремлялись в небо телевизионные антенны.

Жильцы запротестовали, и ДСК пришлось от греха подальше отказаться от переезда в это негостеприимное место. Такие вещи случаются в Нью-Йорке регулярно. Правление одного манхэттенского кооператива, например, в конце 1970-х отказалось поселить у себя в доме бывшего президента США Ричарда Никсона.

Отказ получали и другие знаменитости, в том числе звезды американской эстрады. Обычно это объясняется тем, что другие жильцы косо смотрят на толпы репортеров и папарацци, которые неминуемо будут подстерегать звезд у подъезда и даже копаться в их мусоре.

Внезапная бездомность вельможного француза позабавила местных щелкоперов. Если манхэттенская элита известна своей франкофилией, то нью-йоркские таблоиды ею не страдают, и бульварная New York Post вышла в субботу с шапкой "Лягушатник получил по лапкам".

Обозревательница газеты Андреа Пейзер назвала ДСК "похотливой жабой", а репортеры ее более либеральной конкурентки Daily News - "шустрым французиком".

Место домашнего заточения ДСК даже включили в маршруты туристических экскурсий. Daily News ехидно окрестила островную тюрьму французского гостя Chez Rikers, а сатирический блог Weekly World News с серьезной миной сообщил, что ДСК потребовал в камере роскошную подушку, оковалок лионского бри и несколько бутылочек "Перье". "Я счастлив, - якобы заявил Стросс-Кан в тюремном интервью. - Я знаю, что американцы меня скоро выпустят, и я вернусь в Европу и буду насиловать всех, кого мне захочется. Французы не против того, чтобы я насиловал женщин".

По шуточной версии сайта, требуя освобождения ДСК, известный нью-йоркский адвокат Джеральд Лефкорт заметил, что "Доминик гораздо комфортнее чувствует себя в номерах с горничными, которых он может изнасиловать". Но свобода, которая только что казалась столь близкой, столь возможной, ускользала от узника, потому что его не захотели пустить к себе в дом.

Остаток дня прокуроры и адвокаты вели лихорадочные переговоры о дальнейшей дислокации Стросс-Кана. Выручила та же фирма Stroz Friedberg, временно уступившая своему подопечному квартиру, которую она держит в дорогом 21-этажном доме Empire Building на Бродвее неподалеку от стройплощадки на месте Всемирного торгового центра. Трехкомнатные картиры сдаются там по 4250 долларов в месяц и выше. Дом, построенный в 1898 году, долгое время был самым высоким в Нью-Йорке.

Владельцы туристических компаний мгновенно узнали об этой новой достопримечательности, и уже скоро гиды двухэтажных автобусов вещали в микрофон: "Справа от вас здание, в котором живет француз, которого обвинили в изнасиловании". Группы школьников начали стекаться к новому дому Стросс-Кана с цифровыми аппаратами, а на другой стороне улицы скопилась толпа репортеров. Поток новостей быстро иссякал. В воскресенье утром сообщили, что жена узника вышла из дома и куда-то уехала на внедорожнике. За ней не погнались.

Прокурор протестовал, доказывая, что в этом районе Манхэттена слишком узкие улицы, и там нелегко будет обеспечить безопасность. Но судья разрешил разместить ДСК в этом доме с условием, что больше четырех дней он там не задержится и должен будет найти себе постоянное пристанище, которое оснастят за его счет видеокамерами и сигнализацией.

Доминик Стросс-Кан будет носить на лодыжке датчик, сигнализирующий о его местонахождении, и сможет выходить из дома лишь на судебные заседания, встречи с адвокатами и врачами и еженедельные религиозные церемонии. Каждый раз он должен предупреждать об этом прокуратуру за шесть часов.

К нему приставлены вооруженные охранники. Численность их не сообщается, но считают, что их должно быть как минимум трое.

В отличие от Bristol Tower, Empire Building не предоставляет своих жильцам горничных.