Научные труды и выступления Суpаи Агаевой - члена международных музыковедческих, научных организаций (ICTM при ЮНЕСКО, CESS, SEM) - привлекают внимание новизной и доказательностью рассматриваемых проблем, тонким сопоставлением музыкальных явлений, разделенных большим промежутком времени.
"В 1973 году я впервые стала участником Международного композиторского форума "Трибуна Азии", на котором (в рамках работы теоретической секции) выступила с темой "Абдулгадир Мараги и его музыкально-теоретическое наследие (XIV-XV веков)", ранее не являвшейся объектом специального исследования, - рассказывает Сурая ханум. - Почему я обратилась к миру средневековья? Это было, действительно, несколько неожиданно, если учесть, что моя дипломная работа была посвящена архисовременной для начала 70-х годов прошлого столетия теме "переменности функций в музыкальной форме". Дело в том, что обращаясь к музыковедческой литературе, я довольно часто встречала выражение "история азербайджанской музыкальной культуры уходит своими корнями вглубь веков...". Но на этой фразе, помимо некоторых статей У.Гаджибейли, К.Касимова и информации, включенной в Музыкальный словарь А.Бадалбейли, "сведения" об истоках завершались.
В 1972 году поступила на работу в Институт архитектуры и искусства НАН Азербайджана. В то время в институте работал Лятиф Керимов - известный ученый-ковровед, большой знаток восточной культуры эпохи средневековья. Его, как ученого и патриота, беспокоила проблема отсутствия (в тот период) фундаментальных исследований по музыкальным трактатам средневекового Азербайджана. По его мнению для восполнения этого существенного пробела был необходим специалист-музыковед со знанием восточных языков. Мне предложили заняться этой темой. Я поступила в аспирантуру, начала изучать особенности того периода, персидский язык и специфику рукописных текстов. Фотокопии рукописей мне предоставил Л.Керимов. В 1979 году я успешно защитила в Москве диссертацию по трактатам Мараги".
Проблемы, которыми С.Агаева занимается в настоящее время, относятся к области музыкального востоковедения и не ограничены временными границами. "Изучение трактатов ученых-музыкантов VIII-XIX веков, написанных на арабском, персидском и тюркском языках того периода, - важный этап в моей творческой биографии. Сравнительный анализ текстов позволяет с максимально возможной достоверностью восстановить значительные страницы истории музыки. Так, в моем научном труде по теме А.Мараги, впервые в СССР был подробно прослежен жизненный и творческий путь ученого, обзорно рассмотрены все его трактаты, дано подробное переизложение - это, фактически, перевод с комментариями последнего, малоизвестного теоретического труда "Фаваид-и ашара" ("Десять польз"), а также впервые было обозначено значение творчества ученого в развитии как тюркской, так и восточной музыкальной культуры в целом", - pассказывает наша собеседница.
Стремление "докопаться" до истины еще больше расширяет ареал исследуемых тем: музыка и космология, мугам и природа, этимология мугамных терминов и т.д. Так, соприкосновение с утонченной восточной поэзией, живописью, каллиграфией привело С.Агаеву к разработке темы "Птицы в музыкальной культуре Среднего Востока", с которой она выступила в 2009 году на международной конференции в Канаде.
Array"Символика птиц имеет богатейшие традиции и глубокий философский смысл в различных областях восточной культуры. С древних времен некоторые музыкальные инструменты изготавливались в виде птиц, многие из этих инструментов использовались и в культовых целях. В классической поэзии птицы часто предстают в образе музыкантов - как исполнителей, так и сочинителей музыки. Порой имена птиц использовались в качестве названия мугамных произведений. Однако многие из этих названий зачастую оставались непереводимыми или неверно интерпретировались. Например, популярный в Турции макам "Карчигар" (в азербайджанском произношении "Гарчагай"), ашыгская мелодия "Гарачи" или "Гарче" (не связано со словом "цыган"), и одноименная небольшая часть ("гюше") в иранском дастгяхе - имеют один и тот же корень: означающий в древности название популярной в тюркском мире птицы из семейства ястребиных - символа независимости и храбрости. Это редкое слово встречается у Алишера Навои (15 век), в некоторых средневековых словарях. Об этом я писала в 1993 году, в своей статье, посвященной раскрытию содержания анонимного трактата о музыке "Адвар" 18 века, написанного на тюркском языке.
Один из девяти основных тюркских ладов в средние века назывался "Бусторгай". Лингвистический анализ показал, что это видоизмененное "Бозторагай" - серый жаворонок. Эта птица очень почиталась в далеком прошлом у многих тюркских народов, в том числе и у азербайджанского. Сохранились народные песни с таким названием, жаворонок является непременным атрибутом на гербе у многих тюркских народов.
Чибчик - означает "воробышек", но это и примитивный духовой инструмент типа свистка, который можно было бы вырезать даже из веточки дерева. Это название более всего используется у уйгур и в районе Бартин современной Турции. В то же время "чибчиг" это "скромный" уйгурский прототип китайского духового инструмента "шен" (чаша - резонатор с духовыми трубочками), внешний вид которого сравнивают с фантастической птицей Феникс (Симург, Гагнус, Анка и др.). Иранский поэт Ф. Аттар в cвоем знаменитом философско-аллегорическом произведении "Беседа птиц" (ок. 1175), и некоторые авторы трактатов о музыке считали эту птицу прародительницей музыкального искусства и науки о мугамах. То есть можно видеть тесную духовную связь между различными национальными культурами, несмотря на пространственную отдаленность их мест проживания".
"Что касается науки, я совершенно недоверчивый человек, - пpодолжает С.Агаева. - Если в какой-либо статье или книге по музыкально-исторической тематике встречается имя, высказывание, то я обязательно должна перепроверить этот факт по первоисточнику. Однажды прочла, что по Фараби (10 в.) тот или иной мугам излечивает определенный недуг, и его надо исполнять в конкретный день, в точно указанное время. Я нашла первоисточник на арабском языке и прочла его. Оказалось, что у Фараби вообще нет слова "мугам" и вообще нет никаких названий мугамов, а, следовательно, вышеприведенное "утверждение" не имеет под собой никаких оснований. Я обратилась к трактатам ХVI-ХVII веков. Здесь действительно были высказаны подобные предположения, но это "устное творчество" (пересказ с чьих-то слов), неподтвержденное конкретными фактами.
Самое неприятное, и даже опасное для подлинной науки, что подобного рода ошибки перекочевывают из одного издания в другое, что придает некоторую весомость совершенно неверной информации. Настоящий исследователь должен быть недоверчив. Излишняя предосторожность в декларировании своих постулатов - залог правдивости и истинности информации".
С.Агаева убеждена, что изучение истоков мугама невозможно без понимания современного состояния мугамного искусства и мугамоведения. "Неоднократное внимательное прочтение известного теоретического труда выдающегося композитора У. Гаджибейли "Основы азербайджанской народной музыки", а также его менее известных, но не менее ценных статей и заметок о мугаме, еще раз убеждают, что свой труд о ладах, основанный на темперированном строе (понятном европейскому слушателю), Гаджибейли, как он сам отмечает, создал специально для композиторского творчества.
Малоизвестным фактам деятельности У.Гаджибейли и разработке актуальной темы - "звуковысотная система азербайджанского мугама", было посвящено мое выступление (соавтор Ш.Гаджиев) на VII Международном симпозиуме ICTM, прошедшем недавно в рамках II Международного мугамного фестиваля "Мир мугама" (Баку).
Фестиваль и симпозиум имели широкий международный резонанс. На мой сайт, как научному координатору симпозиума, до сих пор приходят послания из разных стран мира, в которых музыковеды выражают признательность руководству страны, первой леди Мехрибан ханум Алиевой за внимание к искусству и культуре, за проведение фестиваля и симпозиума на таком высоком уровне. Слова благодарности адресованы Министерству культуры, министру A.Гараеву и художественному руководителю фестиваля, председателю Союза композиторов Азербайджана Ф.Ализаде, отмечается неоценимое значение этого масштабного форума для пропаганды культуры Азербайджана".
Работа - смысл жизни С.Агаевой, но, как она пpизнается, жить в отрыве от реалий и быта невозможно. "Был период, когда интересы семьи заслонили мою научную карьеру. Нас с мужем (он тоже музыкант, скрипач) пригласили на работу в Турцию. Мне предложили преподавать в Анкарской консерватории и Билькентском университете целый ряд музыкальных предметов.
Радовало, что в Турции мои дети учились в хорошей английской школе, после они поступили в один из престижных турецких университетов. Полученное образование позволило им быть востребованными.
Трое мужчин в доме - это нелегко. И все же мне удалось собрать ценный материал из рукописных источников, хранящихся в архивах и музеях в Турции. Из этого материала следовало, что в 15 веке, по объективным и субъективным причинам, а с 16 века в результате завоевательных походов османских султанов, многие замечательные азербайджанские музыканты были переселены во дворцы султанов, где продолжили свою музыкальную деятельность, создавали замечательные произведения и пользовались большим авторитетом. Многие из этих произведений сохранились в нотных записях европейских по происхождению придворных музыкантов. С этой важной как для азербайджанской, так и для турецкой культуры информацией я выступила на международной конференции в Бурсе; часть этого большого материала была опубликована в журнале "Мусиги Дунйасы". Старейшина исторической науки, турецкий ученый с мировым именем профессор Халил Иналджик, также заинтересовался изложенными мной фактами и включил (с моего ведома) фрагменты моего выступления в свою прекрасно изданную книгу "О придворных музыкантах и поэтах Османского дворца". Будучи членом международных музыковедческих организаций, я считаю необходимым ознакомить зарубежных ученых с каждой новой информацией по музыкальной культуре Азербайджана. В связи с этим состоялись мои научные выступления в Турции, Финляндии, Бельгии, Австрии, Китае, Канаде, я участвовала также в научных конференциях, проводимых в Тегеране, Исфахане, Мараге.
Сейчас на моем столе ждут своего срочного завершения несколько интересных исследований".
|
