Известно, что в правилах внешнеполитической игры прочно утвердился тезис пересмотра, зависимый от множества факторов, стратегических ориентиров. Изречение "о непостоянстве врагов, друзей и о вечности интересов", временами приобретая принципиально новое звучание, часто переходило в доктрину полного отрицания "эмоционально-романтических" межгосударственных взаимоотношений в мировой политике. В ценностной системе, все более глобализующейся (правда, с определенным надрывом) современной "ойкумены" обитаемого пространства, прочно закрепился концептуальный подход о незыблемости интересов в двух-, многосторонних отношениях и сотрудничестве.
Хотя на практике это пока не всегда подтверждаемая реалиями "истина", тем не менее, относительная придерживаемость данной концепции во взаимоотношениях стран дает возможность более плодотворного анализа процессов в разных частях земного шара. Представив Южно-Кавказский регион в целости и входящие в него государства, каждое в отдельности, "мишенью" для планов и действий различных стран и политических объединений, возникает целесообразность четкого формулирования позиций при разного рода ситуациях и развитии событий.
К сожалению, говорить о консолидации сил, ресурсов и возможностей Грузии, Азербайджана и Армении из-за целого ряда общеизвестных причин можно только, исходя из области "фантастических предположений". Сладкие грезы о "едином Кавказском доме", где в долгосрочной перспективе установится атмосфера дружбы, добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества, сплетающая интересы и создающая широкие возможности для самостоятельной общей южнокавказской геостратегии, тут же разбиваются не столько о пресловутый армяно-азербайджанский территориальный конфликт, сколько на нежелание некоторых отказаться от своей "державности", "жандармской и покровительственной политики", однозначно направленных на разжигание новых очагов противостояния.
Тем не менее, каждое государство вышеназванного региона, конечно же, сообразно обстоятельствам и, главное, стремлениям, пытается извлечь выгоды для собственных нужд. Кроме этого "центры", заинтересованные в присутствии на Южном Кавказе и способные влиять в какой-то мере на динамику внутрирегиональных процессов, вносят свои коррективы в их качественное изменение.
Наиболее близкие к Южному Кавказу географически, экономически и культурно-исторически три реальных "геополитических игрока" в лице России, Турции и Ирана вследствие, естественно, не всегда стыкующихся устремлений также вырабатывают ориентиры, позволяющие укрепить или развить свою как можно более стойкую гегемонию. Можно сказать, что средства и методы у всех трех до сих пор, то есть в постсоветский период, на южнокавказском пространстве были слишком традиционны.
Россия и Иран, склонные строить отношения с бывшими "вассалами" строго по "вертикали", понимая, что слишком явное демонстрирование подобного "сюзеренства" чревато для них же самих, старались, как минимум, не упустить из рук те рычаги, которые позволяли если доминировать и не полностью, то воздействовать и на регион, и на решения южнокавказских государств в том или ином вопросе. Россия, к примеру, в последнее время не особо скрывая свою "правопреемственность" на данное пространство, целенаправленно "не признает" территориальную целостность все той же Грузии. В последнее время Россия, как видно, в череду Абхазии и Южной Осетии с их "правом на самоопределение", хочет добавить и Самцхе-Джавахетию. Иран, узрев в государственности Азербайджана потенциальную угрозу для своей территориальной целостности, тоже как-то не особо заинтересован в "искренних чувствах" к нам. А порой пытаясь исподтишка втянуть Азербайджан непонятно во что, какими-то не совсем понятными провокациями формирует образ несколько неадекватного соседнего государства. Если ко всему этому еще приплюсовать "сомнительную ядерную программу" ИРИ и усугубляющуюся день ото дня внутреннюю политическую обстановку в ней, прогнозы в плоскости "как все это отразится на стабильности-безопасности и без того беспокойного ближневосточного, а также конкретно южнокавказского региона" очень уместны.
Политика Турции в регионе, воспринимаемая ранее лично нами, да и не только нами, слишком предсказуемой, после протокольных историй с Арменией трансформировалась в несколько иные ожидания и настроения как в нашем сознании, так и всего мирового сообщества. Все же оставив в стороне истерические вопли "о предательстве интересов братской страны", вооружившись наставлением "зри в корень" и приветствуя в целом прагматичную "эрдогановскую внешнюю политику", не будем делать поспешных выводов "при выборе друзей и врагов", а тем более интересов.
|
