Человек родился... Что ждет его впереди? Какая судьба уготована ему свыше? Кто знает, ведь величие природы - в ее бесконечных тайнах, постичь которые, как это ни парадоксально, дано главному "продукту" все той же природы - человеку. Больше половины из своих сорока лет Риад Эфенди живет за пределами Азербайджана. Но, находясь вдали от Родины, он все больше и острее ощущает свою принадлежность к родной земле и своему народу.
"Недавно меня спросили: о чем я мечтаю? - рассказывает Риад бей. - Я на секунду задумался, и как-то сама по себе в памяти всплыла цитата из последнего монолога Фауста: Народ свободный на земле свободной - Увидеть я б хотел такие дни. Тогда бы мог воскликнуть я: "Мгновенье! О, как прекрасно ты, повремени!" Прекрасных моментов в жизни Риада было немало. Это и факт рождения в семье, где образование, профессионализм, постоянное совершенствование всегда являлись образом жизни; и его блестящие успехи в школе, о которых никогда не говорили ни сам Риад, ни его родители, но зато рассказывали одноклассники и учителя.
Кодекс чести
Хорошо и давно зная семью Риада, я как-то спросила у его мамы, Тамары ханум, - в чем секрет успеха ее сына. "У него в характере предельная честность, - ответила она. - Я бы даже сказала, что им выработан собственный кодекс чести, который основан на добросовестности, ответственности, принципиальности и умении доказывать свою правоту. Он никогда не ищет обходных путей, иногда все усложняет, даже в ущерб себе, но всегда сохраняет свое собственное "Я".
Те, кто знает Риада, отмечают его доброту и щедрость, стремление быть полезным людям. Его доводы, обычно, неоспоримы: "Делать подарки надо ни "зачем?" и ни "за что?", а чтобы доставить людям радость, особенно тем, кто в этом нуждается. Такое отношение сам Риад называет "теорией разумного эгоизма", поясняя: "С моей стороны минимум затрат, а людям - положительные эмоции.
Но есть и нечто отличное от простого подарка - дар. Дар - это всегда жертва. Я люблю дарить своим ближайшим друзьям книги, которых мне самому будет недоставать, но в эти минуты я вспоминаю о тех, на чьих полках эти книги прижились теперь".
Начало пути
"Когда пришло время выбирать "куда пойти учиться", я решил, следуя распространенной, хоть и порочной логике "гуманитарий - не профессия", поступать в Московский физико-технический институт, который считался лучшим техническим вузом в стране, а так как я разрывался между точными науками и биологией, то выбрал факультет физико-химической биологии, - рассказывает Риад.
Array- Студенческая жизнь сама по себе - большая перемена в жизни, а тут еще другой город, общага, столовая, зимние морозы, но главное - иной менталитет. К нам поступали ребята со всего Союза, как правило, все они обладали высочайшим уровнем интеллекта - критическим, все подвергающим испытанию логикой, в то же время вдохновляющим и жизнеутверждающим. Для меня это были не просто годы учения, но и мужания, превращения из маменькиного сынка (кем я, без сомнения, был до того) в молодого человека, готового к жизненным трудностям.
На Физтехе обстановка была всегда творческой: специалист по физике плазмы Александр Кингсеп мог процитировать поэму Вознесенского, а соратник Королева Раушенбах переключиться с механики реактивного движения на теорию перспективы в живописи. При этом (и это, пожалуй, наиболее важно), не щеголяя эрудицией, что, на мой взгляд, и отделяет интеллигентного человека от просто умного и начитанного".
Америка. Хьюстон
"Закончив Физтех и уже подготовив к защите свою диссертацию по биофизике (хотя работаю я в основном в областях биохимии и клеточной биологии, поэтому и называю себя "биохимфизиком"), я неожиданно получил письмо от профессора биохимии из Хьюстона, который хотел привлечь для работы в своей лаборатории молодые перспективные кадры, занимающиеся изучением ионного транспорта через клеточную мембрану (это и было темой моей диссертации). И уже через месяц после защиты я работал в Университете Хьюстона.
Американцы в целом, - народ непритязательный, обращаются друг к другу в основном по имени (как заметил один мой знакомый иммигрант из России: "Отчества мы оставили в Отечестве"). Редкое исключение - врачи. К ним следует обращаться только по фамилии и с непременным "доктор". В мединституте Университета штата Техас, где я работаю, есть и врачи, и ученые, и по обращению можно легко определить, кто есть кто. Университетская атмосфера же - вообще крайне непринужденная (и, по-моему, должна оставаться такой): профессора являются на лекции и в лаборатории в шортах и сандалиях на босу ногу, после работы могут отправиться со студентами в бар. На лекциях завязываются дискуссии, зачастую преподаватели сами просят у студентов помощи или свежего взгляда на замучившую их проблему. Как было точно сказано в "Иллюзиях" Ричарда Баха: "Лучше всего ты учишь тому, чему тебе нужно более всего научиться самому".
Около десяти лет я изучал гормональную регуляцию солевого обмена в почках, к нарушению которого часто приводит привычка современного человека к чрезмерно пересоленной пище. Разбалансировка этого обмена, в свою очередь, выливается в повышение содержания соли в крови, а, следовательно, увеличение ее объема и, значит, гипертензию. Три года назад меня пригласили в Университет штата Техас, тоже в Хьюстоне, изучать более общие вопросы передачи сигналов от гормонов и лекарств посредством рецепторов внутрь клетки. Специфичностью этих сигналов определяются физиологические и патологические особенности организма: сокращение сердца, реакция на боль, наркотическая зависимость и т. д. Основные результаты моих исследований (более 20 научных статей) опубликованы в американских и международных журналах, правда, под моей прежней фамилией - Эфендиев.
Перед рождением сына, которому уже 4 года, я сменил фамилию: хотел, чтобы он вошел в этот мир с фамилией своего прапрадеда. Когда я встречаюсь с турками, они иногда шутят, что ко мне можно обращаться не только "Риад бей", но и "Риад эфенди".
Приятно, что турецкая и азербайджанская диаспора в Хьюстоне тесно общаются. Азербайджанцы представлены в основном Ассоциацией городов-побратимов Хьюстон и Баку, организацией "Азербайджанцы в Хьюстоне" и Азербайджанско-Американским объединением по культуре. Мы участвуем в фестивалях тюркских народов и турецкой культуры, проводимых турецкой общиной, они участвуют в наших культурных и общественно-политических мероприятиях".
Религия
"Я мог бы назвать себя атеистом, но, во-первых, те, как правило, активно проповедуют свою точку зрения, а, во-вторых, это придавало бы слишком большое значение концепции Бога. Я, скорее, агностик. Стараюсь прожить свою жизнь так, чтобы не жалеть о ней вне зависимости от того, что окажется (или не окажется) по ту сторону. Перефразируя Бердяева, я полагаю, что религия - это диалектическая ступень становления веры в человека.
Американский журналист Сидней Харрис писал: "Есть люди, подобные зеркалам: сверкающие в роскошном обрамлении, отражающие самодовольство и презрение, или ничтожные осколки, в которых можно разглядеть только отчаяние и безнадежность. Но и те, и другие - лишь зеркала.
Есть люди, подобные окнам: сквозь них проникает свет. Просвещение - и есть попытка превращения зеркал в окна. Я верю в людей, для которых просвещение стало делом жизни, а порядочность и благородство - внутренним содержанием".
|
